Эпилог

Владимир Величко

Лишь потом, спустя полсотни весен,
в тихий час у тихого пруда
Я опять услышу строки сосен,
Что они певали мне тогда.
Михаил Величко

Немало воды утекло в реке нашего детства с того памятного лета. И унесла быстрая и холодная вода горной реки не год и не пять, и даже не десять лет – десятилетия минули! События того лета давно отступили в прошлое, такое далекое, что порой кажутся нереальными, какими-то сказочными и только Кристалл из пещеры, что лежит предо мной на письменном столе, напоминает о далеком прошлом и тех событиях, что пришлось тогда пережить. Никто из друзей так и не узнал о том, что произошло со мной в ту далёкую ночь на громадной скале посреди бескрайней Саянской тайги. Никто так и не знает про запрятанную в глубине скалы пещеру, огромный меч, таинственную скульптуру неведомого Воина и его останки.

В связи с этим любопытен один момент. Когда пару лет назад мы, четверо друзей - по прежнему друзей! - собрались вместе и сидели у меня в комнате, никто из них – никто! – не обратил внимания на большущий Кристалл, что открыто лежал на письменном столе. Даже из простого, праздного любопытства никто из них не спросил, что это такое и откуда? Они его просто не видели. Когда уже утром ребята уезжали, я спросил:

- Пацаны, а что вам запомнилось в моей комнате? – Они переглянулись, пожали плесами и ответили:

- Да ничё особенного…комната, как комната,… а чего ты Велик спрашиваешь?

- Ну, а Кристалл у меня на столе Вы видели?

- Так вот, они все трое сказали, что никакого кристалла они и не видели, и не заметили! А ведь он лежал на видном месте. Я его, конечно, не выставлял под самый нос, но и не заталкивал в темный угол, а они – не увидели. .… Вот так!

Да, и еще! Когда мы вспоминали прошлые годы и, конечно поход Последнего Лета Детства, никто из ребят не запомнил и шаровую молнию, что «посетила» нас в ту, последнюю ночевку у Южной Долины. Вот не запомнили и все!

А Кристалл … Он долгие годы лежал то в ящике кладовки, то в моём письменном столе. Как-то, лет через пять после Того Лета я относил Кристалл на консультацию знакомому геологу. Он его мельком оглядел и равнодушно сказал:

- Обычный горный хрусталь с вкраплениями гранита … или сиенита. Ничего особенного, в общем-то. Даже не самой чистой воды. Геолог ещё немного повертел камень в руках и с плохо скрытым безразличием вернул его мне.

Ничего особенного? Но ведь почему-то он лежал в усыпальнице, ведь что-то он значил для …Вождя? Вот только что? И почему то мне он дался в руки? Ведь я его увидел, ведь мне его дозволили унести из пещеры? Почему?

Кристалл этот всегда был холодным. Я пытался примитивными методами измерять его температуру, но она ничем не отличалась от комнатной. Но я его всегда ощущал холодным, от него порой даже руки стыли.

Но вот однажды мой Кристалл пролежал впервые за долгие годы, а может и столетия под яркими лучами весеннего солнца на подоконнике – ну забыл его убрать! А вечером, когда я взял его, что б спрятать на место, чуть не вскрикнул от неожиданности – он был тёплым, заметно теплее, чем обычно. Мало того, он стал притягивать мой взгляд. Казалось, он стал более светлым, прозрачным. На него хотелось смотреть и смотреть! Я, держа Кристалл в ладонях, лёг на кровать и стал всматриваться в его глубину. И в один из моментов стал различать какие-то двигающиеся в глубине Кристалла тени. Вглядевшись, я понял, что это похоже на несущихся бешеным галопом лошадей и я, в какой-то момент, стал даже различать сидящих на них всадников. Но тут из глубины Кристалла стало наплывать узкое лицо с хищным орлиным носом и огромными, выпуклыми и одновременно узкими глазами. Глаза метали молнии, были свирепы, а лицо выражало досаду … недовольство. Эта картина была настолько отчетливой, что я от неожиданности выронил камень и он, громко постукивая гранями, покатился по полу….

С тех пор я часто экспериментировал с Кристаллом. Подержав его на солнышке, я подолгу вглядывался в его глубину, но свои тайны он открывал не часто, да и картины были весьма однообразными. Иногда, как и в тот, первый раз неслись тысячи и тысячи всадников. Иногда, стоило мне начать смотреть, сразу же выплывало свирепое лицо Вождя и все сразу исчезало. Впрочем, иногда Вождь внимательно смотрел мне в глаза, как бы решая и колеблясь: а что ему делать? И лишь однажды Вождь улыбался….

Я, уже привычно взял Кристалл в руки и стал смотреть в его глубину. Долго мне виделись только какие-то переливающиеся пятна. Потом стали слышны (первый раз я не только видел, но и слышал!) какие-то ритмичные удары и неразборчивые крики? Еще через пару минут (а может часов?) я стал различать тех же всадников, только как бы с высоты, но они не мчались бешеным галопом, как раньше, а неподвижно сидели на конях и чем-то били в щиты, неразборчиво и ритмично скандируя:

- Ис..ис..ис…ис! – затем картинка в Кристалле побежала туда, куда они все и смотрели. Там, на невысокой и плоской скале окруженной тысячами всадников, стоял Вождь, сложив на груди руки. Лицо его было суровым, но глаза, смотрели прямо на меня и … улыбались! А удары по щитам и ритмичные возгласы всадников становились все громче и отчетливее:

- Ис …ис …хисс .. инхисс, инхисс …

Вот и вся история! Да, совсем забыл! А мумие, мы тогда всё ж набрали. Валерка Махрыч спустился на веревке и набрал. И последняя его крошка была израсходована, всего то пару лет назад.

08 мая 2011 года