История 18

Владимир Величко

- … подсудимый, встаньте! – сказал судья, когда закончилось оглашение обвинительного заключения. Но сидевший на зарешеченной скамье мужчина, не ответил и продолжал сидеть, опустив голову. И только получив толчок в бок от конвоира, поднял голову и, с недоумением оглядевшись, встал.

- Вы все слышали, обвиняемый? Вам понятно, в чем вы обвиняетесь?

- Да, Ваша Честь! – невыразительным и тусклым голосом ответил мужчина.

- Вы признаете свою вину? ….

* * * * *

- … так начал свой рассказ Саша Брюханов.

- Ну, наконец-то! Сподобился-таки ротик открыть, чадушко – обращаясь к нему – сказал Михаил – а то ведь открывал то его только чаёк отхлебывать, да рыбку кушать.

- Я не кушал, я - слушал! И свой рассказ обдумывал - насупившись, ответил тот.

- Давай, давай, не робей – поощрительно прогудел со своего места Самуилыч.

Саша еще пару минут хмурил брови и молчал, видимо собираясь с мыслями, а потом продолжил:

- Я, надобно вам коллеги знать, до 45 лет работал в Областном бюро. А потом из за неполадок со здоровьем у жены - астма! – мы уехали в район, как ей аллергологи и посоветовали. На лоно природы, так сказать! Уехали не так далеко от Города – всего-то 150км, а при наличии авто, это вообще было не расстояние. Вот о том, кто работал там до меня я и хотел рассказать историю.

* * * * *

… Подсудимый, услышав вопрос судьи, молча, огляделся по сторонам. Народу в зале было совсем мало, но Её не было! Она так и не пришла. И тогда Ему все стало безразлично. Он снова было опустился на скамью, но едва коснувшись её, резко выпрямился и, глядя судье прямо в глаза, сказал ….

Ответив Он сел и снова погрузился в воспоминания, ибо и сам суд, и его итоги были Ему уже неинтересны ….

* * * * *

Поздним декабрьским вечером Он шел с работы. Легкий морозец пощипывал щёки, и – вот банальщина! – белый, только что выпавший снежок упруго хрустел при каждом его шаге.

- Бр-р-р - зябко повёл он плечами и в который раз подумал – ну не люблю я декабрь, не люблю этого убогого старца года. И ему вдруг пришла мысль, что он непременно умрёт в декабре, но там, на закате жизни, когда станет совсем стареньким.

Он улыбнулся такой мысли. В 40 лет и старость, и смерть от таковой кажутся смешным и мало понимаемым процессом, так как в этом возрасте жизнь все еще прекрасна и бесконечна! А еще Он улыбался тому, что дома его ждет молодая и очень красивая жена. При мысли о ней он непроизвольно ускорил шаги и почти побежал – так сильно было желание поскорее её увидеть и обнять.

* * * * *

Они познакомились три года назад, когда его первая жена, бросив всё – будь проклята эта дыра, устала, не могу! – и, забрав сына, укатила к маме в Город. Тогда Он почти два месяца пил, довольно успешно совмещая это «увлекательное» занятие с работой. Утром он приходил на службу, равнодушно выполнял текущие и неотложные дела – вскрывал, осматривал потерпевших и тихо уходил домой, «затарившись по дороге необходимым количеством спиртного. А вот пить Он бросил как-то неожиданно. Еще утром он решал, чего и сколько брать, а в обед вдруг пить не стал. Не захотел. С этого дня Он «завязал». А еще через месяц в соседнюю квартиру вселилась семья беженцев из Средней Азии. Взрослые были примерно его возраста, а с ними была их дочь – красивая, подвижная 16-летняя девочка. Но что она ему, взрослому мужчине? Она и была для него не более чем дочь соседей. Одно слово - ребёнок! С ее родителями у него сложились нормальные, соседские отношения. Люди они были легкие, веселые и очень контактные. А еще через пару месяцев, когда Он в одиночестве отмечал свой 41-й день рождения – нет, нет, не пил! – просто сидел за якобы праздничным, холостяцким столом и смотрел телевизор, вдруг раздался звонок в дверь. Спустя пару секунд, в комнату вбежала эта соседская девочка - дверь то по сельской традиции днем не запиралась! - и прямо с порога очень звонко сказала, почти крикнула:

- Дядя Витя, дядя Витя! Идёмте к нам в гости! Мы вас приглашаем,… я вас приглашаю - после короткой паузы, слегка покраснев, сказала она.

- А что у Вас за праздник такой?

- А у меня сегодня день рождения – прошептала она.

Вот так они стали друзьями. Он - взрослый мужчина и Она - 17-летняя девчонка. И в этом была заслуга Дня Рождения - одного на двоих! Они и общались как друзья, чуть ли не ежедневно: Она, бывало, вечера просиживала у него, задавая массу вопросов о медицине, о жизни. А иногда она просто молча сидела в его любимом кресле и часами, зачитывалась книгами из его не маленькой библиотеки. Ему же общение с девочкой дало ощущение молодости, ощущение общности интересов. И впервые за все последнее время Он как-то отмяк душой. Да и с работы стало хотеться идти домой, а не куда-нибудь еще. Стены и одиночество перестали так давить. А еще ровно через год, они снова отпраздновали двойной день Рождения.… А когда Он вернулся к себе – это было уже совсем поздно - девочка пришла вновь и вновь, так же покраснев, чуть слышно сказала,

- Дядя Витя … я уже взрослая… мне 18 лет … я сегодня останусь у вас!

- Ну, оставайся – совсем не поняв того, что Она имела в виду, тупо ответил Он – простыня, подушка и одеяло вон там - и он пальцем показал где. Располагайся на диване, ложись.… И тут же замолк, потому что девушка так отчаянно замотала головой, что ее волосы светлым, солнечным кругом охватили всю её головку. Потом, Она одними легким движением стянула с себя тонкий свитерок. Одновременно юбка, невесомо скользнув по ногам, легла на пол…

* * * * *

- Седина в бороду, бес в ребро – язвительно и с усмешкой сказал Самуилыч - так это называется! Хоть женились потом, или так и жили во грехе?

- Женились, да! Свадьбу сыграли скромную, почти без гостей. В Городке очень долго и шумно обсуждали это событие.

- Ну да, ну да! При этом все женщины искренне ругали обоих, особенно «этого кобеля», а мужики в присутствии жён все больше молчали и лишь что-то неопределенно бормотали, в ответ на их вопросы – съязвил Самуилыч.

- А, в общем, то и нет – ответил рассказчик. Когда я пришел работать в его отделение, его бывшие сотрудники мне и рассказали эту историю. А медрегистратор отделения – взрослая и повидавшая жизнь женщина сказала, что два года они жили очень хорошо, Девочка его, безусловно, любила. А Он её разве что на руках не носил, пылинки с неё сдувал! Он Её любил и как дочь – все-таки разница в возрасте! – и как любимую Женщину и такого – сказала она – я больше никогда не увижу... потом она помолчала и добавила:

- Они оба были какие-то солнечные!

- И что же дальше с ними произошло? – вновь вклинился в рассказ неугомонный Самуилыч.

* * * * *

Подойдя к дому, Он привычно глянул на свои окна. Они были темны и как-то по-особому пусты. И тут же на него накатила волна, совершенно беспричинного страха, от которого на мгновение подкосились ноги. Он сначала остановился, а потом, преодолев внезапную слабость, бросился вперед и, мгновенно взлетев на свой этаж, дрожащими руками отпер дверь. В квартире было темно. А из её глубины, едва слышно доносился тихий плач.

И тогда, овладевший им беспричинный страх превратился в настоящую панику, Он так и не помнил, как она оказалась в его объятиях – теплая, близкая и родная девочка.

А Она, прижимаясь к нему, зарыдала в полный голос, буквально захлебываясь плачем. Он же ничего не понимая, что то шептал ей, успокаивал и при этом в его голове билась одна тревожная мысль – что-то произошло, что то случилось .… Потом Она немного успокоилась и рассказала, что её двоюродный брат (он с матерью оказывается пару месяцев назад тоже приехал из Средней Азии) сегодня случайно убил человека. Сказав это, Она подняла свое заплаканное личико и с мольбой, буквально простонала:

- Помоги!

* * * * *

- Стой, … свет не зажигай – сказал Он Парню – и вытащил прихваченный из дома фонарик.

- Где он?

- Вон, там, у кровати лежит - трясясь от страха, прошептал Парень – там, за перегородкой!

Он подошел поближе, разглядывая тело. Потом, нагнувшись, без труда определил, что это уже действительно труп.

- А теперь спокойно расскажи, как все произошло – обратился Он к Парню, у которого уже весьма ощутимо постукивали зубы.

- Н…ну…у, это сосед … он пришел … долг гони, говорит, а потом … ну, это … полез обнимать меня … хватать …

- Он посветил парню в лицо и, по сути, впервые разглядел его. Да, пацан, наверное, красив – подумал Он – на такого девки вешаться должны пачками. Высокий, худой, с узкими, черными усиками в стиле 30-х годов и чем то неуловимо напоминавший молодого Ален Делона.

- Ну, дальше – хмуро потребовал Он.

- Так, а все! Я его оттолкнул, сильно оттолкнул, он и полетел вон туда – и Парень показал рукой на батарею отопления. Старинную, с большим количеством секций, каждая из которых сходилась двумя рёбрами – вертикальным и горизонтальным, образуя множество углов об которые вполне можно ....

- И головой прямо об неё - закончил Парень

- Да - подумал Он - значит должен быть вдавленный перелом костей свода черепа в задней полусфере. Он присел возле тела и, надев перчатки, ощупал голову, быстро найдя искомое – небольшую рану, а в глубине хорошо различимый дефект подлежащей кости – и замер в раздумье. То, что Он собирался сделать – было преступлением! Сокрытием, укрытием, соучастием – Он не помнил, как точно Уголовный кодекс это называет. Но тут Он вспомнил Её лицо и страстный шёпот – Помоги! Тогда Он, отбросив посторонние мысли, принялся за дело: с помощью кровоостанавливающей губки и тоненькой, хирургической иглы заделал рану и, встав, сказал:

- А теперь – тщательно все вымой: пол, волосы и не забудь батарею. Что б нигде ни капельки, ни полосочки крови не было! Везде! Понял - спросил Он? И дождавшись его неуверенного кивка, продолжил:

- На все про все тебе полчаса, а потом все убираешь, укладываешь труп на диван, на спину – он худой, один справишься. Потом звонишь в милицию и сообщаешь, что дома обнаружил труп соседа. Мол, тот пришел еще часов в 6 вечера, сильно пьяный. Ты его уложил на диван и сосед сразу же захрапел, а ты ушел по делам. Продумай по каким, продумай, кто подтвердить это может. Понял? А дальше объясни, что когда через несколько часов вернулся домой, то обнаружил, что сосед мертвый …. От того, как ты сыграешь эту роль, зависит твоя свобода. (А мысленно добавил – и моя тоже!). Проколешься – срок тебе светит не хилый.

- А потом – спросил уже заметно успокоившийся Парень.

- А потом – мои проблемы – ответил Он, не зная еще, что Его проблемы будут несравненно больше, многократно больше!

* * * * *

- Так Он стал преступником в первый раз – сказал Саша Брюханов.

- А во второй раз - когда на вскрытии «не заметил» травму? Так – спросил Миша Биттер.

- Да. Труп Он вскрывал на следующий день один, без санитара, ибо эта была суббота! И никто, ничего не заподозрил…

- А я даже догадываюсь, чем все закончилось - вставил свое слово неугомонный Бурков.

И чем?

Так здесь и думать то особо не надо - тоже мне, теорема Пифагора! - насмешливо сказал Серега и продолжил - Коль рядом с молодой женой появился Некто смазливый, да еще и на Алена, нашего, Делона похожий…. А муж старый! Дальше растолковывать надо, или уж сами дошурупите? Я не удивлюсь, что бедолага-муж этого самого Алена еще и мочканул, застукав их в процессе некоего предосудительного действа. Правильно? – спросил он у рассказчика.

- Правильно-то правильно, да не совсем – ответил тот и, помолчав, продолжил:

- В общем, первое время все было тип-топ – как говорит сегодняшняя молодежь.
Убитого похоронили, и жизнь потекла прежним чередом. Ну, почти прежним. Вот только молодая жена как-то изменилась. Она часто и беспричинно плакала, временами становилась очень задумчивой, временами наоборот - истеричной. Изменилось и ее поведение на интимном, так сказать, фронте. То она набрасывалась на мужа как сумасшедшая, обнимала, целовала с таким неистовством, будто просила за что-то прощения. А бывало, наоборот – по неделе не подпускала его к себе, ссылаясь на малозначимые причины. Он все эти изменения поначалу списывал на стресс, а потом стал воспринимать как данность – мало ли какие у женщин бывают перепады настроения.

А потом все повторилось, как и в тот декабрьский вечер, только это был апрель, было светло, и под ногами были лужи, а не снег. И так же его посетило Предчувствие …. Зайдя в квартиру, он понял, что её дома нет. Он обошел пустую квартиру, увидел вывернутые шкафы, пустые вешалки и ни единой Её вещички.

- Вот как мне об этом рассказала медрегистратор отделения:

- Доктор в то утро опоздал часа на полтора, Мы сначала не встревожились – ну мало ли как бывает. И вот когда я сидела в своем кабинете и заполняла журнал, вдруг открылась дверь, и вошел Доктор. При виде его я чуть со стула не упала – лицо было серое, искаженное такой гримасой отчаяния и боли, что я в первые секунды его не узнала.

- Доктор, что с вами? Вам плохо – вскочила я со стула.

А он как-то неуклюже, словно деревянный сел на краешек дивана, закрыв глаза, чуточку посидел и сказал:

- Не спал всю ночь …. не могу – а потом полез в карман куртки, достал листок и протянул его мне. Развернув, я прочла единственное слово: «Прости!»

- Она уехала … навсегда … с этим – сказал он глухим голосом и вдруг заплакал.

* * * * *

Домой в тот день Он ушел рано. Медрегистратор силком напоила его крепчайшим и очень сладким чаем. Потом он шел один через весь их небольшой городок и совсем не запомнил, как пришел к дому. Только в этот раз у дома Он, как обычно не поднял голову и на окна не посмотрел. Незачем. Он и так знал, что они пустые и слепые. Не хотелось видеть их равнодушный блеск. Дома Он принял душ и, переодевшись во все чистое, сел за стол и положив на него руки, надолго замер. Так прошло часа два, не меньше, а он все не мог решиться. Вдруг в дверь робко и очень тихо постучались. Это были соседи, её родители:

- Витя - сказала сквозь слёзы Её мама - это мы виноваты в том, что случилось. Прости нас, если сможешь. Ведь из Средней Азии мы уехали не потому, что нас притесняли, а из-за дочери. Она в 14 лет встретила … этого. И завязалась у них такая любовь, что. … В общем, соблазнил он её, а там с таким клеймом жить нельзя. Все дороги для дочки были напрочь закрыты.

- Ромео и Джульетта … мать их – пробурчал отец Девочки.

-Да-а-а…вот тогда мы и уехали. И никому не сказали куда именно. Знал бы ты Виктор, как мы радовались вашей любви. Для нас это было счастьем. Она тебя полюбила искренне, поверь мне как матери. Мы были счастливы, что все так хорошо складывалось. Она ведь у нас единственная.

- Но он нашел её, гаденыш – стукнул по столу кулаком отец.

- Да и мы не знали об этом, ничего не знали. Она письмо оставила, вот из него и узнали, что произошло на самом деле.

Вот Виктор и всё! Мы виноваты. Прости нас - еще раз повторил она – но тогда мы не могли тебе все рассказать. Ну, о ее прошлом ….

Он с трудом дождался, когда они закончат и уйдут. Их слова не имели теперь для него никакого значения, никакого смысла.

Он встал и прошелся по комнате. Постоял у окна и, взяв чистый листок бумаги, решительно сел за стол и чётким почерком написал: «Явка с повинной!» …

* * * * *

- Статья 285 УК РФ – злоупотребление служебным положением и скорее всего часть 3. И санкции там, если не ошибаюсь до 10 лет – тут же прокомментировал Михаил Биттер ситуацию.

- Ну, ни фига себе! А этому … гадёнышу … Алену Делону грёбаному, что светило? – спросил заинтересованно Бурков.

- А он, скорее всего, пойдет по 109 статье, часть 1, санкция там до 2 лет. Но и то навряд ли. Не привлекут его. Ведь он за границей теперь. И выдачи не потребуют. Вернее потребовать то могут, но поскольку это деяние средней тяжести то всерьез никто за границей его искать не будет. Вот такие дела ….

* * * * *

- … подсудимый, встаньте! – сказал судья, когда закончилось оглашение обвинительного заключения. Но сидевший на зарешеченной скамье мужчина, не ответил и продолжал сидеть, опустив голову. И только получив толчок в бок от конвоира, поднял голову, и с недоумением оглядевшись, встал.

- Вы все слышали, обвиняемый? Вам понятно, в чем вы обвиняетесь?

- Да, Ваша Честь! – невыразительным и тусклым голосом ответил мужчина.

- Вы признаете свою вину? ….

КОНЕЦ