Блаженная

Владимир Величко

Косы растрепаны, странная, белая
Бегает, бегает, резвая, смелая,
Темная ночь молчаливо пугается,
Шалями тучек луна закрывается.
Ветер – певун с завываньем кликуш
Мчится в лесную дремучую глушь …
С. Есенин

- Дежурный по РОВД, капитан …ах, это опять вы, гражданочка? Мы же вам сказали, …да,… нет, … да, … ищем и как найдем … да хоть самому Михаилу Сергеичу! … хоть Горбачеву, говорю, жалуйтесь! - сказал капитан и бросил трубку на аппарат.

- Ну, забодала тетка – по три раза на дню звонит! – раздраженно сказал капитан.

- Это та, у которой муж потерялся? - спросил помощник у дежурного.

- Да, сбежал он от нее, сбежал, а не потерялся! – раздраженно бросил дежурный и глянул на часы – Всего-то 6 утра. Еще с часок смело могли бы покемарить – сладко зевнул дежурный – если б не эта … гражданочка.

- А когда он исчез?

- Да уже – капитан полистал календарь – три недели, как заявление подали. Аккурат на майские праздники.

- И что? Глухо?

- Да, вроде так. Глухо. Мы все морги в близлежащих больничках прошерстили и никого похожего так и не нашли. Будем ждать. Авось и проявится. Ладно, подай мне вон тот журнал. Дежурство сдавать будем. …

* * * * *

Девушка вышла на крыльцо и, прикрыв ладонью глаза от яркого, послеполуденного майского солнышка, осмотрелась. Их дом стоял на небольшой возвышенности и вся деревня – Заливное Облужье – лежала пред ней как на ладони. А еще бездонное, голубое небо без единого облачка, а еще яркая зелень тайги, что начиналась за их огородом. … И все это её мир, мир, в котором она родилась и выросла. Она очень любила вот так стоять и смотреть на дома, на деревья. И даже зимний завьюженный день не мешал ей постоять пару минуток и смотреть на мерцающие огоньки домиков ее родной деревни. Всегда эта картина знакомого с детства родного села наполняла ее душу миром и спокойствием, ей становилось легко и свободно. Всегда, но не сейчас, потому, что … Девушка постояла еще минутку и, как-то обреченно вздохнув, махнула рукой, вернулась в дом, но уже через минутку вышла, держа в руке небольшую сумочку.

- Куда собралась, племяшка? – с улыбкой спросил вошедший во двор мужчина.

- Да … к подружке сбегаю … я ненадолго, дядя!

- Ну, беги, беги, озорница, – добродушно ответил тот, – а мать когда придет?

- Мама? Да к восьми часам будет. Магазин закроет и придет.

- Это чё, значит, баню уже сейчас затопить надо… – то ли спросил, то ли вслух подумал дядя.

- Так уже почти шесть часов, а если тебе чего надо, сходи к ней, это ж рядом – ответила девушка – Я побежала? – и исчезла за хлопнувшей калиткой.

Дядя присел на крыльцо и, достав папироску, закурил, глядя поверх заборчика на домики их деревни.

Девушки не было долго. Дядя уже и чаю попил в одиночестве и баню затопил, и только тогда она вернулась. Была она бледной и какой-то погасшей.

- Что с тобой, племяшка?

Она молча прошла мимо дяди, бросив на ходу:

- Что-то неможется мне, Дядь. Простыла видать, … пойду, прилягу.

- Давай, давай, ложись, доченька. Тебе соку березового принести? – но девушка, отрицательно мотнув головой, ушла в дом.

Вскоре пришла с работы мать и, увидев большущую кучу наколотых дров, всплеснула руками:

- Ты что, братишка, делаешь, опять ведь поясница отвалится?

- Ничё, … банька вылечит – чуть задыхаясь, ответил тот, смахивая со лба капли пота.

- А Танька где?

- Дык дома. Лежит… – отрывисто проговорил брат, с хаканьем обрушил топор на очередную чурку и та послушно развалилась на две одинаковые части – Простыла, говорит, давеча бледненькая пришла от подруги. Не трогай ее, Катерина, пусть отлежится.

* * * * *

Дежурный подошел к окну, постоял немного, глядя на улицу и, взяв журнал сдачи дежурств, сел за стол, намереваясь проверить правильность записей, но тут снова раздался звонок. Капитан, поморщившись, снял трубку:

- Дежурный по РОВД, капитан … так, так, … где …. Хорошо, … хорошо … выезжаем! – и брякнул трубу на аппарат.

- Труп в Заливном Облужье. Правда, не понял где. Ты – сказал он помощнику – дуй в гараж, водилу поднимай, … оперативника, а я Прокурору и Экспертам звоню.

- А может это и есть тот пропавший? Ну, что тетка звонила? Он же ведь оттуда, из Заливного?

- Не знаю! Может и тот. Я толком ничего не понял, где труп и кто труп. Понял лишь, что у сельсовета нас будут ждать. Все, хватит лясы точить – шагом марш! – рявкнул дежурный помощнику, и тот колобком выкатился во двор, к гаражам.

Минут через десять он вернулся и, запыхавшись, доложил:

- Машина у входа, товарищ капитан. За кем сначала едем?

- Значит так, – задумчиво ответил тот, – я еду с криминалистом и оперативником в Облужье …

- … а как же остальные?

- Остальные подъедут на прокурорской машине чуток попозже. Прокурор только к девяти из Города приедет.

Эксперт уже минут тридцать топтался на улице, поджидая прокурора, и когда, наконец, показалась его машина, он облегченно вздохнул. Он терпеть не мог ждать, просто не умел этого делать.

- Уж лучше догонять – подумал Эксперт, открывая дверку новенькой прокурорской «шестерки» и усаживаясь рядом с прокурором.

- Вы, хоть что-то знаете про обстоятельства? А то я заехал в дежурку, а там только сержант, помощник дежурного, и ни черта не знает.

- У меня тоже, Викентий Олегович, никакой информации нет. Знаю, что в Облужье, знаю, что ехать надо к сельсовету, вот и все.

- Ну, значит, поехали, – сказал прокурор, лихо разворачивая свою новенькую машину.

До деревни они докатились за двадцать минут – благо асфальт был совсем свежий, не разбитый.

– Хоть боком катись! – довольным голосом оценил дорогу прокурор, когда показались первые домики. На въезде в деревню, из проулка к ним чуть ли не под колеса кинулся паренек и замахал руками.

- Сюда, сюда, дяденьки! Там Танька живёт … то есть жила!
Они посадили парнишку в машину и через пяток минут подъехали к добротному дому на взгорке. У ворот дома уже собралась небольшая кучка зевак. Женщины плакали, а мужики хмуро курили.

- Так, – сурово сказал прокурор, вылезая из машины, – где участковый, где дежурный?

- А их и не было, – ответил кто-то из толпы, – мы звонили в милицию, а нам сказали, что они уже уехали.

- Ну, я им устрою! Уехали они – буркнул прокурор, – пошли, Кирилл Петрович, сказал он эксперту, – и они двинулись в дом.

Там их провели в угловую маленькую комнатенку, где и лежала на кровати молодая женщина. Эксперт надел перчатки и, осмотрев труп, продиктовал результаты наружного осмотра. Прокурор все записал и спросил:

- От чего же она умерла? –

Эксперт пожал плечами:

- Повреждений на трупе не видно, и что явилось причиной смерти – определит только вскрытие. Но в таком возрасте, люди, как правило, просто так не умирают. Это либо болезнь, либо …

- Да, да, Доктор, – сказал крупный и немолодой мужчина, стоящий у самых дверей – она вчера пришла домой вся бледная, бледная, явно нездоровая и сказала, что простыла и что ей неможется. Вот, как тогда легла …

- А во сколько это было?

- Ну – задумчиво протянул тот, – часов в шесть, может чуток попозже. Уже вечером она вставала, много пила воды. А утром-то и обнаружили, что Танька … ну … того … неживая уже.

Закончив осмотр, тело вынесли на улицу и погрузили в машину – это кто-то из мужиков расстарался, организовал транспорт – а сами поехали в сельсовет. Однако там была только какая-то полусонная бабулька, которая ничего толком пояснить не смогла.

- Ну, и где же наши доблестные милиционэры? – хмуро спросил Викентий Олегович, – неужели где-то водку кушают?

- Да, ну, – ответил эксперт, – не может такого быть. Вернее, может, – поправился он, – но только после осмотра трупа, когда дело сделано, перед тем, как ехать назад, а так …

- Да, сам знаю, – пробурчал Прокурор, – и что? Поехали домой?

- Да, – ответил эксперт – поех…. – и в это время из-за угла с рёвом вынырнул мотоцикл, а сидящий на нем водитель громко засигналил.

Подкатив, он резко затормозил, чуть не упав при этом и, заглушив двигатель, крикнул:

- Это Вы будете прокурор?

- Да, а что случилось?

- Так дядя Леша, … то есть товарищ лейтенант …

- … это участковый здешний – лейтенант Усольцев, – поспешно сказал эксперт …

- … ага, он с товарищем капитаном уже два часа вас ждут. Вот меня послали.

- Где ждут? - недоуменно спросил Викентий – зачем ждут?

- Ну, вы даете, дяденьки! Они же возле мертвяка сидят в лесу…

- Какого мертвяка? Мы же его осмотрели уже….

- Постойте, – встрял эксперт, – давай по порядку, все рассказывай.

И мальчишка рассказал, что в тайге, в пяти километрах от деревни, у подножия Марьиного Камня нашли труп пропавшего три недели назад дядьки.

- Говорят, что убитый! – радостно сообщил парнишка.

- Нам этого только для полного счастья не хватало, – пробурчал прокурор, выруливая на дорогу. Мальчишка, обогнав их, поехал спереди.

До места добирались недолго – что такое эти километры для жигуленка? Правда, дорога оставляла желать лучшего, но доехали. А вот потом пришлось в пехоту перейти. И если эксперт был одет соответствующим для тайги образом, то прокурор в своем мундире выглядел, как бы это сказать, … в общем, ему приходилось не сладко. Тайга была, конечно, не настоящая и, скорее, не тайга, а так, сосновый бор, правда с хорошим подлеском. Но все равно, ведомые мальчишкой, они добирались до места минут тридцать, не меньше, и если бы не два трупа – один спереди, другой позади, вернее, если бы не мысли о них – то вообще все было бы здорово! Вскоре они вышли на полянку и на ней узрели незабываемую картинку.

Под самой скалой сидели два милиционера: лейтенант и капитан, а в сторонке, закрытый с головой плащом, лежал кто-то третий и довольно громко похрапывал. Рядом на куске материи стояли две бутылки с мутной полупрозрачной жидкостью, лежали куски сала и початая булка хлеба, в которую был воткнут здоровенный штык-нож. Оба сотрудника были уже весьма хороши. Капитан в одной майке и форменных брюках громким голосом покрикивал на лейтенанта:

- Ты, летёха, пиши быстрее, не задерживай…. ик ….

- Да я, товарищ капитан, и так пишу, вот: «волосы светлые короткие, лицо зеленое, губы ….»

- Ага, дальше зубы – и капитан концом шариковой ручки, которую держал в руке, раздвинув зеленые и раздутые губы трупа, сказал:

- Зубы, … зубы ... раз, два. .. - и вытащив конец ручки изо рта трупа, он в задумчивости стал покусывать ручку с того же конца.

- Ну, ты, Капитан – молодец, – начал было эксперт, но тот и сам, увидев прокурора, вскочил:

-Товарищ прокурор, оперативно-следственная группа проводит осмотр трупа … а что вы так долго ехали?

- Так мы с Экспертом один труп уже осмотрели, при этом и водку не пили, – улыбаясь, ответил прокурор, – и ручку из гнилого рта, как некоторые, не облизывали.

- Какую ручку? – вскинулся капитан, недоуменно глядя то на кончик ручки, то на труп… и тут до него дошло! Боже мой! Я такого рвотного рефлекса еще не видел никогда. Когда фонтан иссяк, капитан сдавленным голосом просипел:

- Самогонки плесните… – и получив просимое, залпом хватанул содержимое стакана.

Немного отдышавшись, капитан с укоризной сказал:

- Ну вы и садист, товарищ прокурор. Нет, чтобы промолчать… Ведь столько самогона зазря пропало? Где теперь его взять? – и подолом майки вытер своё потное лицо.

- Значит, так, – отплевавшись, начал рассказ капитан, – труп обнаружил сегодня около шести утра любитель березового сока. Труп лежал в расщелине у самого подножия камня, весь гнилой. Вот,… а в груди у трупа кол воткнут.

Эксперт встрепенулся и стал надевать перчатки – все таки такой вид убийства он еще не видел, да и не слышал … разве что в сказках про нечисть, где ее осиновым колом приканчивали. Подойдя к телу, он осмотрел его. Да-а-а! Труп был неузнаваем из-за гнилостных процессов.

- А откуда вы узнали, что это именно тот мужчина, что пропал три недели назад?- спросил эксперт.

- Так одежда совпадает … почти, – вздохнул капитан.

- А карманы смотрели? – спросил эксперт капитана, на что тот промычал нечто невнятное и отвернулся.

В ходе осмотра – продолжающегося осмотра! – все-таки нашли какое-то удостоверение, а вот проткнувшая тело палка отношения к причине смерти, скорее всего, не имела, а была упавшим с высоты отломком дерева – неделю назад здесь приличная буря пролетела.

- И от чего он тогда умер? – в конце осмотра спросил прокурор.

- Вскрытие покажет – ответил Эксперт.

- Оригинальный и глубокомысленный ответ, – вздохнул Викентий, – а вскрывать без следователя не начинайте, хорошо?

Так закончился выезд на место происшествия, а с ним, по сути, и субботний день. Домой они приехали уже часов в семь вечера.

* * * * *

На следующее утро, в воскресенье, эксперту позвонил прокурор и извиняющимся тоном произнес:

- Догадываетесь, Кирилл Петрович, зачем звоню?

- Не дурак, догадываюсь: женщину вскрывать, поди?

- Да, Вы правы. Случай не простой, время против нас работает, так что очень вас попрошу…

- А напрасно просите, Викентий Олегович. Пока вы деликатно ждали 9 утра, чтобы вежливо попросить, меня уже в 7 утра облаяли без всякой деликатности с требованием немедленно вскрыть убитого.

- А, это, наверное, женщина, у которой муж …

- Она самая! Причем по телефону эта гражданка так громко «деликатничала», что соседи проснулись. Я уже собираюсь и через 5 минут выхожу, – сказал эксперт и положил трубку.

Со следователем прокуратуры они подъехали к моргу одновременно. Санитарка была уже на месте и к приходу доктора все приготовила. Эксперт переоделся, дал халаты следователю и приехавшему с ним оперативному работнику и пошел работать. Исследование женского трупа дало неожиданный результат – её брюшная полость была полна крови. При дальнейшем осмотре эксперт обнаружил перфорацию стенки матки и, подозвав следователя, сказал:

- Вот, случай по вашему профилю. Перфорация стенки матки. Бывает при производстве внебольничных, а на вашем языке – криминальных, абортов. Так что, товарищ прокурорский работник – фас! Ищите злодейку!

- А знаете, мы подозревали это…. Оперативники кое-что вчера нарыли. Есть в Облужье одна зловредная старушонка, Ведьмой кличут, – сказал следователь и пошел звонить шефу.

Второе вскрытие было гораздо сложнее ввиду специфического состояния трупа, причем, замечу в скобках, Следователь улизнул из морга под благовидным предлогом поиска подпольной абортятницы – как он выразился. Во втором случае твердо установили, что «осиновый» кол упал уже в мертвое тело, то есть причиной смерти не являлся. Мужчина умер от инфаркта миокарда со сквозным разрывом стенки сердца и кровотечением в полость сердечной сорочки. Это все было неплохо видно даже на таком трупе.

Размываясь после двух воскресных вскрытий, эксперт философски размышлял о превратностях судьбы и о том, как она порой насмехается над нами, человеками. В одном случае никаких подозрений на насильственную смерть не было, а нате вам – явный криминал. Зато второй труп, казалось на 100% криминальный, а на самом деле – банальный инфаркт. Вот уж воистину: Судьба играет человеком!

На следующее утро, когда эксперт пришел на работу, позвонил прокурор:

- Доктор, я вас приглашаю присутствовать на допросе гражданки, подозреваемой в производстве незаконного аборта. Подходите к 10 утра, хорошо?

- Конечно, подойду, – ответил эксперт и пошел пить чай, ибо в морге «посетителей» не было, а имеющиеся «хвосты» еще подождут, ничего с ними не сделается.

* * * * *

В прокуратуре, куда эксперт прибыл точно в назначенное время, они еще раз попили чай, и прокурор сказал, что бабушку привезут с минуты на минуту. Бабушка старенькая совсем, ей уже за девяносто и поэтому решили пока просто побеседовать, составить мнение о ней:

- А то, не дай Бог, помрет еще прямо в кабинете, – сказал прокурор.

Еще он рассказал, что эта бабушка – знахарка, лечит людей и к ней идут чаще и охотнее, чем к фельдшеру.

- Раньше-то она была замечена в подпольных абортах? – спросил эксперт.

- Вроде да, но давненько, лет 30 назад, – задумчиво ответвил прокурор.

В этот момент раздался стук, и в кабинет вошел Опер:

- Товарищ прокурор, подозреваемая доставлена! ... – Позади оперативника появилась женщина и, легко отстранив его, прошла в кабинет. Мы во все глаза уставились на нее. Это была высокая, прямая и строго одетая Женщина. Её волевое лицо было покрыто сеточкой густых, но меленьких морщинок.

- Позвольте узнать, с какой стати я – подозреваемая? В чем подозреваемая? – хорошо поставленным и каким-то гулким голосом спросила она.

- Простите, а вы собственно кто? – с несколько растерянным видом спросил прокурор.

- Да она, это, она! – торопливо проговорил Оперативник, – Подозре … то есть …ну, …эта … которая – при этом вид у него был и измученный и одновременно радостный, какой бывает у человека, освободившегося от тяжкой ноши.

Женщина прошла к столу прокурора и протянула паспорт. Прокурор полистал его и с недоверием спросил:

- Вам 96 лет?

Эксперт тоже встрепенулся и оглядел эту женщину: « Лет 75, не больше … врет, … паспорт липовый …». Но тут все мысли у эксперта кончились, так как она, повернувшись к нему, сказала:

- Ничего я не вру, и паспорт мой, и мне действительно 96 лет.

- Простите, я просто подумал - растерянно ответил эксперт - А откуда Вы, собственно, знаете, о чем я подумал?

- Милок! Да ты посмотри на себя в зеркало. На твоей роже все эти мысли написаны вот такими буквами – и она пальцами показала размер этих самых букв.

-А теперь к делу! Мне некогда с вами лясы точить, и обо всем я сама расскажу. Девочка пришла ко мне еще неделю назад и стала просить сделать аборт. Я отказала, потому что лет 30 этого не делала, а кроме того девочке вообще нельзя его было делать. На ней прямо было написано, что это плохо кончится – жаль не послушалась меня. У девочки был любимый паренек, и они хотели пожениться. Но еще в марте над ней надругался гопник один, приезжий. Они с женой всего полгода как поселились в Облужье и поэтому наших нравов не знали, как не знали и того, что с девочками у нас так не поступают, и что Блаженная такого накажет по-своему. Ну, так вот, после насилия девочка забеременела. Я ей и так и эдак внушала, что аборт ей делать нельзя, но она не послушалась и пошла к Иванихе. Вот та и погубила ее.

При этих словах прокурор встрепенулся:

- Позвольте узнать фамилию этой, – как Вы сказали, – Иванихи? И как фамилия насильника? Девочка ведь Вам сказала, кто он?

- Сказала! Но Вам его не достать.

- Вот уж позвольте нам самим решать, кого мы можем достать, а кого нет – оскорбленно-ядовито промолвил прокурор.

- Да достать-то его Вы сможете. Хоть сейчас сможете. А вот наказать – нет! Не в ваших силах это.

- Прекратите! – почти крикнул всегда сдержанный и корректный Викентий. И найдем и накажем!

- Значит, хотите его найти и наказать? – усмехнувшись, спросила Женщина (как-то бабушкой ее назвать – язык не поворачивался) – вот он знает – ткнула пальцем в сторону эксперта, – где его найти.

- Я? Знаю? Найти?– растерянно пробормотал тот.

- Да, Вы! Он лежит у вас в морге на полу холодильника на носилках. Он и есть насильник. И его уже наказала Блаженная.

Прокурор, к этому моменту вроде бы успокоившийся, снова вспылил:

- Какая хозяйка, какие носилки? Что вы, гражданочка, несете?

- Вы хотите сказать, что насильник это тот, кого мы нашли в один день с погибшей девочкой? Тот, уже сгнивший? – уточнил эксперт.

- Да, это он снасильничал девочку.

- А доказательства? Какие доказательства есть для такого утверждения? – резко спросил прокурор.

Женщина, ни слова не говоря, достала из-за пазухи конверт и протянула его прокурору.

- Что это?

- Письмо. Девочка сама его написала, перед тем как уйти от меня и просила, если что с ней, … если она умрет, передать его Вам. Там она указала и фамилию насильника, и описала, как и где это было.

Прокурор вытащил листок из конверта и мельком глянул на него.

- Мы всё проверим. Обязательно почерка сличим и …

- Сличайте. Опознавайте. А меня, уж будьте такими добренькими, отвезите домой.

Прокурор, подумав секунду, вызвал своего шофера и приказал «отвезти гражданочку, куда она укажет». Сказав это, он, спохватившись, спросил у Женщины:

- А данные на … Иваниху …

- Да она нам их уже дала, – улыбаясь, ответил опер. – Мы сейчас брать ее едем. Товарищ следователь оформляет бумаги на обыск …. Никуда она не денется.

Женщина, не сказав больше ни слова, повернулась и вышла из кабинета. И пока она шла к двери – тяжко, мелкими шажками, стало понятно, что паспорт, говоря о её возрасте, не обманывал.

И только когда она вышла, эксперт растерянно спросил прокурора:

- А кто такая эта Блаженная? Что ж мы её не спросили-то?

- Да наплела она нам, а мы и уши развесили. Врёт про эту Блаженную. Ведьма и есть ведьма! – смачно сказал прокурор. И едва прозвучали эти слова, как дверь широко распахнулась и стоящая в проеме двери Женщина сказала, пристально глядя эксперту в глаза:

- Ведьма – значит Ведать! Знать! – и со стуком закрыла дверь.

Кстати, я был твердо уверен, что говоря эти слова, она смотрела в глаза именно мне, просто гипнотизировала. Но оказывается, то же самое утверждал и прокурор: «Она так мне в глаза посмотрела, что я чуть сознание не потерял». Но ведь одновременно в глаза двоим, она же не могла смотреть? Ведьма! Как ни крути, Ведьма!

* * * * *

На работу я добрался пешком – почему-то пройтись захотелось. Да и голова побаливала. На работе так никого и не было. Тот редкий случай, когда можно дурака повалять без ущерба для дела. И вот когда мы пили чай, я, глядя на санитарку, вдруг вспомнил:

- Слушайте, тётя Нина, вы же родом из Заливного Облужья?

- Да, оттуда, – и, хитро глянув на меня, спросила – Что, Кирилл Петрович, Вас Блаженная заинтересовала?

- А вы откуда …

- Да уж знаю. И расскажу. Если бы не спросил – не стала бы говорить. Сейчас мало кто знает об этом. Разве что такие же старухи, как я …

- Ну, уж и старушка нашлась, – вежливо не согласился эксперт.

- Ну, уж если тебе 65 лет и ты трижды бабушка, то кто же ты тогда, если не старушка? – хохотнула санитарка и продолжила:

- В общем, так: та, с кем вы в прокуратуре беседовали сегодня – Петровых Анна Ивановна. Ей действительно 96 лет. Она всю жизнь прожила одна и она – самая настоящая Колдунья, или вернее, Ведьма. Она не любит, когда ее колдуньей кличут.

- Добрая? Обычно добрых волшебницами зовут, а Колдуньи, вернее Ведьма это …

- Начитался! Ведьма она и есть Ведьма. Ни добрая, ни злая, – санитарка помолчала, задумчиво глядя в окно, и начала рассказ:

- Началась эта история еще в прошлом веке. Годах этак в 1870-1875. Тогда в Облужье появилась девушка, очень красивая, но тронутая – Блаженная. Никто не знал, откуда она пришла к ним. Просто пришла и осталась. Добрая, ласковая, но не от мира сего. Была она, Петрович, открытая для всех. Люди на нее детей оставляли без опаски. Жила, где придется и одевалась в то, что люди подадут. Бывало, придет к кому-то в дом и спать ложится. Большим грехом считалось, прогнать ее или не накормить. Её как-то урядник погнал ее из своего дома – во хмелю был! – так у него и лошади помёрли, и ноги он поломал, а потом и вообще замерз по пьяни. И собаки ее не трогали – могла к самому злому кобелю подойти, и он к ней ласкаться начинал. Прямо скулил от счастья, когда она его гладила.

И вот когда ей было уже лет 40, стали люди замечать, что у Блаженной живот на нос полез. И никто не знал, кто ж это такой смелый выискался, подобрался к Блаженной, и не побоялся ведь. И вот, когда ей надо было рожать, Блаженная исчезла. Было это в начале лета. Нашли ее около скалы за Облужьем – мертвую! Но, что удивительно, пуза у мертвой не было, и куда делся ребеночек – никому неведомо было.

Там ее и похоронили, прямо под скалой. А лет через пять начались чудеса. Был у купчика деревенского сынок – обалдуй обалдуем. И однажды он снасильничал девку. Девка та из бедняков была, и купчик отцу девки дал денег, да это не помогло. Дён через 5 сынок купчика темной ночью вдруг собрался и ушел. Три дня его искали и нашли. Лежал он мертвый там же, где та Блаженная умерла. Только сынок разбился – со скалы бросился. С тех пор так и повелось – как кто обидит девку, так с обидчиком какое-то горе случалось. Или разобьется, или хворь какая навалится или просто мужская сила насовсем уйдет. Вот с тех пор в деревне нашей никто девок не сильничает и не забижает. Это вот такой приезжий придурок, как вчерашний, мог такое в Облужье утворить.

- А причем здесь эта Ведьма – Анна Ивановна?

- А поговаривают, что она и есть дочка Блаженной. Появилась в Облужье, когда ей было годочков 15. Она так же пришла одна и, никто не знал, откуда. Правда, блаженной она не была, но понимаешь, Петрович, ее все стороной обходили. А она так же могла в любой дом зайти, посидеть у стенки молча, а потом сказать – телку резать вам надобно – помрет скоро. Или скажет хозяйке – езжай к лекарю в город, у тебя кровь пойдет горлом, лечить надо. И всегда сбывалось это. А советы ее всегда добрыми были.

- Да брехня все это, тетя Нина. Брехня!

- Брехня, говоришь? Пошли.

- Куда? – недоуменно спросил эксперт, но санитарочка поднялась и пошла в секционную, а потом и в холодильник. Остановившись в дверях, она сказала:

- Смотри – и показала на труп. Эксперт сначала ничего не понял, а потом увидел …

Там, где секционный разрез был зашит, все нитки были разорваны, а гнилые органы грязно-зеленым пузырем лезли из тела.

- При жизни гнилье пёрло из него и после смерти оно же наружу лезет, – вдруг мелькнула мысль.

- Вот и всегда так! Стоит попасть сюда мужику, который при жизни снасильничал кого, так с его телом обязательно что-то случается. Я уж привыкла. Прихожу на работу и смотрю на тела мужиков. И если кто-то из них в беспорядке, значит грешен тот насилием.

- И что бывает с ними? – спросил эксперт, чувствуя, как по спине потекла струйка холодного, прямо колючего пота.

- Что? А то! Иногда труп утром перевернутым окажется, а то и сам со стеллажа упадет. А один раз я вообще труп нашла на улице.

- Ну, да! Ври больше, тётя Нина.

- Нет, не вру. Тот, кого на улицу унесло, при жизни пять раз за изнасилования сидел. Хочешь – фамилию его найду, а ты сам про него разузнай в милиции. Это лет 10 назад было.

Эксперт задумался. Все-таки это отдавало мистикой, которую он не то, чтобы не воспринимал, а в общем-то верил в нее, но как-то отстраненно, не связывая ее с собой. Вроде как мистика отдельно, а он отдельно. Потом эксперт встрепенулся:

- А почему она Колдунья…вернее Ведьма?

- Чего, милок, не знаю – того не знаю, – ответила тётя Нина и, помолчав, добавила:

- Вот не думала, что расскажу кому-нибудь, да уж так сложилось, а ты, Кирилла Петрович, выслушай и решай – Ведьма она, или не Ведьма, – сказала задумчиво санитарка и, помолчав, нерешительно заговорила:

- Это еще перед войной было. … Мне тогда едва 16 исполнилось. Дурочка была – не приведи Господь! Вот и согрешила. Нашелся паренек одни, тоже из местных. Нет, нет, он не насиловал, все по любви было. Вот только, когда сказала, что я в положении – он исчез. Уехал. Я неделю проплакала, а потом маме созналась. Она мне и сказала, чтоб я шла к знахарке и, если она захочет, – то поможет. Ну, я и пошла. Встретила она меня сурово, хоть и не ругалась. Как сейчас, картина перед глазами стоит: посадила она меня на лавку и сама уселась рядом. Так сидели с полчаса. А потом она нахмурилась и сказала:

- Ой, девонька, не все с тобой просто. Сегодня останешься у меня, а ночью тебя к Марьиной горе отведу. Там Блаженная и решит – помогать тебе или нет.
Я сначала заробела, но знахарка усмехнулась и сказала:

- Впрочем, не хочешь – иди к себе и забудь меня – Но я не пошла домой.

- И что? - с жадным интересом спросил эксперт.

- Ничего. Знахарка … Ведьма, то есть, меня почти вплотную к Горе проводила, а дальше я сама чуть ли не наощупь шла. На скалу наткнулась и, как Ведьма велела, прислонилась к ней и замерла. Так простояла минут десять и вдруг , при этих словах голос санитарочки дрогнул и на мгновение пресекся. Но она, справившись с волнением, продолжила:

- Стою я, значит, у скалы, а она теплая-теплая. Мне от этого стало так спокойно, что все напряжение у меня исчезло. Вдруг в сплошной тьме появилось что-то белое, и мне показалось, что меня кто-то по голове и по животу погладил – ласково и по-доброму. Мой страх совсем исчез. На этом все и кончилось. Блаженная – а это точно она была, вся в белом, – исчезла. Я еще немного постояла и ушла. Больше я там никогда не была. И я с тех пор твердо знаю: туда ходить нельзя! Ну, а когда я вернулась, то Ведьма сказала:

- Я все знаю. Вот тебе травы. Завари их и попей настой три дня. Ребеночек сам и выйдет. Так все и получилось.

После этого они оба замолчали….А потом санитарка, наклонившись к самому уху эксперта, шепотом сказала

- Знаешь, Кирилла Петрович, мне иногда кажется, что Ведьма Анна… – тут тетя Нина пугливо оглянулась и прошептала:

- Она и есть – та самая Блаженная! – потом отстранилась и так же тихо закончила – так не только я думаю, так все думают в нашей деревне. …

Эксперт ничего не успел ответить, так как открылась входная дверь и вошла женщина, жена насильника. Эксперт еще успел подумать: «Ну, все, сейчас начнется, … ведь труп еще раз зашивать надо. Ох, и криков сейчас будет!» Однако женщина была неузнаваема. Тихо и робко осведомилась, когда тело забирать можно и, получив ответ, она молча сидела и покорно ждала, пока санитарка собирала труп, и лишь иногда испуганно поглядывала на Эксперта.

Вот так закончились те два, вроде бы обычных, выезда на места происшествий. Да, а Иваниху-абортятницу – осудили. Районный суд определил ее на два года в колонию общего режима.