Героин

Владимир Величко

Рахматшо медленно брёл по пустой улице родного Душанбе, поскольку торопиться ему было и некуда, и незачем. Время близилось к обеду и ему очень хотелось есть, но денег даже на самую скромную еду не было. В подобных случаях его друг детства Илья говаривал: «В кармане – вошь на аркане». Вспомнив о друге, он улыбнулся и тут же погрустнел. Илья уехал в Россию ещё два года назад и Рахматшо до сих пор и не знал ни где он, ни что с ним. Рахматшо шел и думал о жизни и о том, почему она такая несправедливая, почему одни всегда преуспевают, а другие, такие как он, всегда в нужде. Он думал об этом часто, но ответа на этот вечный вопрос найти не мог. Вот давно ли он мальчишкой играл в футбол, причем неплохо играл, даже привлекался на тренировки во взрослую команду «Памира». Он вспомнил, что ему прочили большое будущее такие знаменитые футболисты как Мухсин Мухамадиев, Рашид Рахимов, Андрей Мананников. Но, увы, все вышло по-другому: ни футбола, ни славы! Ничего не сбылось. На тренировке он сломал ногу и все пошло прахом. Перелом-то залечили, но вот беда – неправильно, поэтому одна нога стала короче другой на 4 сантиметра, а хромые, как известно, в футбол не играют. Правда, поговаривали, что был такой футболист Гарринча, который был хромым, но играл так, что стал чемпионом мира. Но ведь он не Гарринча. Вот и на операцию – денег не нашлось. Сейчас футболист, да и вообще футбол, никому не нужен.

Заскрипевшие тормоза автомобиля заставили его отпрыгнуть в сторону и вернули мысли Рахматшо на землю. Из окна притормозившего новенького «Мерседеса» выглянуло довольное лицо его бывшего одноклассника, можно сказать, друга. Впрочем, какой богач будет другом бедняку? Так … знакомый!

- Что, испугался? Запрыгал как молодой барашек! – и Рахим весело рассмеялся, – брат, ты когда долг вернешь? Ведь клялся, что еще в тот понедельник отдашь. А вот уже второй понедельник миновал, а денег все нет? Гони бабки!

- Рахим, брат, отдам, вот только заработаю и отдам, вот увидишь …

- Э-э-э, нет, так не пойдет! Завтра последний срок. Не отдашь – проценты пойдут. А если еще за десять, …а, ладно, за четырнадцать дней все не вернешь, пойдешь на плантации дяди Анзура, понял? Там и отработаешь долг, – и, нажав на педаль газа умчался.

Рахматшо помрачнел. Плантации дяди Анзура – это гиблое дело, это без возврата. Там придется ишачить по 14 часов в день, всего с двумя выходными в месяц и, чтобы вернуть этот проклятый долг, придётся вкалывать не месяц и не два. А матери с сестрой кто помогать будет? Вспомнив о них, парень повернул в проулок и пошел в сторону дома, где его встретила радостная мать. Оказывается, еще утром, едва только он ушел, приезжал ее брат, только что вернувшийся из России. Он привез им немного денег, а мама, пока Рахматшо гулял, успела напечь его любимых лепешек и – вот сюрприз! – на стол поставила еще пиалу с мёдом. Рахматшо плотно – давно такого не было – пообедал и, поблагодарив мать, прилег. Сломанной ноге требовался отдых.

- Слушай, мама, – буквально через минуту спросил он, – а почему бы и мне не поехать с дядей, ведь он там неплохо зарабатывает. Значит, и я смогу там подзаработать.

- Сынок, дядя Сабир уже пять лет там работает и работа у него неплохая, он ведь мастер на все руки. А ты даже тяжести не сможешь таскать, нога не даст.

- Ну, мам, поговори с дядей, а? Я научусь.

- Ладно, отдыхай, сынок. Я скоро пойду к ним и поговорю. Может и правда так будет лучше. Рахматшо проспал часа три, не меньше, и проснулся от голоса матери:

- Поднимайся, сынок, дядя Сабир пришел. Он согласен тебя взять с собой …
* * * * *

Судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков блаженствовал. Он вольготно расположился за своим письменным столом и пил кофе, пил неторопливо, пил маленькими глоточками и никто ему не мешал. Никто не прибегал со срочными экспертизами, не приходили с побоями граждане и, что самое главное, морг уже пятый день пустовал. Для межрайонного отделения, которое он возглавлял, и которое всегда считалось «бойким местом», это было большой редкостью. Они со старшей медсестрой даже поспорили на эту тему. … Вспомнив о своей помощнице, он протянул было руку к звонку, но в этот момент она сама зашла в кабинет.

- Ну, что, Любовь Григорьевна, – благодушно сказал Андрей Юрьевич, наливая вторую кружку кофе – сегодня уже пятница, а у нас пусто? Похоже, я спор выигрываю, а? Или есть сомнения?

- Ой, не спешите, доктор. За оставшиеся четыре часа может еще такое случиться… Вот в одну минут третьего – если, конечно, до этого никого не привезут – я признаю свой проигрыш, а пока … пока наши шансы равны! Даже мои выше – лучезарно улыбаясь, ответила медсестра.

- Злая вы Люба, злая! Так и хотите, чтоб кто-то умер!

- Нет, не хочу. Но спор есть спор и его выиграть я как раз хочу – и, взяв со стеллажа какой-то журнал, она вышла из кабинета.

- Ой-ой-ой … выше у неё шансы! Как говорится: фигвам, а победа будет нам! – дурашливо просюсюкал доктор, глядя на закрывшуюся дверь.

Сделав еще несколько глотков кофе, он решительно снял трубку телефона и накрутил номер:

- Милиция … ага… вас … а, узнал, Петрович? … Слушай, дело к тебе на сто тысяч. Если в ближайшие часы кто-нибудь, не дай бог, умрет, сделай так, чтобы тело ко мне привезли только после двух …ну, четырнадцати часов, говорю, … да надо …сделаешь? Ну, отлично …хорошо …чистого? Будет тебе чистый …250? … Лады…Ну, пока – и, коротко хохотнув, доктор положил трубку.

- Вот вам, вот вам, вот вам!и – показывая фигушки в сторону двери, быстро произнес он, – выиграет она! Как же … - и расслабленно улыбаясь, эксперт взял кружку и мелкими глоточками допил уже остывший кофе. Убрав со стола, он пролистал свежий номер журнала по Экспертизе и, отложив его, пошел на улицу. Там немного постоял, подышал не по-майски холодным воздухом и, пошел было назад, но послышался звук двигателя, и к отделению подкатил джип с названием «Патриот». Из салона вылез представительный мужчина и сказал:

- Вот он, бездельник! Курит, глазеет на проходящих дамочек …

- …и все уже знают, что в морге безработица – закончил фразу довольно молодой парень. Это были друзья Андрея – Начальник Розыска один из Оперов – тот, что занимался борьбой с незаконным оборотом наркотиков.

Андрей хмыкнул:

- Можно подумать, вы уработались? – отшутился Андрей Юрьевич, - Сказывайте, чё припёрлись.

- Пошли к тебе, – сказал Начальник розыска, – дело есть – и крыльцо опустело. В кабинете Опера извлекли из сумки пару бутылок коньяка и несколько свертков, пару консервных банок:

- По какому случаю банкет? – осведомился Доктор.

- Да понимаешь, Андрюша, вчера подняли одно тяжелое дело, ну и, конечно, отметили, потом добавили, затем продолжили.

- Короче, нажрались! – хмыкнул Андрей, разглядывая одну из бутылок

- … а сегодня еле планерку высидели! Вот, … затарились и поехали к тебе. А то у нас сейчас чревато, – Опер щёлкнул пальцем по горлу, – а в кафе идти светиться … сам понимаешь…- Старший Опер сноровисто открывал бутылку, в то время как другой уже нарезал пластиками что-то аппетитного мясо-сального вида и запаха..

- Стой, не режь, убери газету! Сейчас Люба принесет посуду – сказал Доктор, снимая трубку телефона:

- Любовь Григорьевна, будь другом, принеси из столовой, …ну, ты сама знаешь что. Да, да на троих, только не копайся, пожалуйста, хорошо? – и, положив трубку, спросил у Оперов:

- Значит, у вас пить нельзя, в кафе, тоже, а в морге, значит, можно? Морг самое злачное место?

- Ну у тебя во-первых удобно, а во-вторых – надежно, не засветишься! – ответил младший, разливая коньяк, – проверенно неоднократно.

Ну, а далее началась та самая пресловутая борьба со спиртообразным врагом, заключающаяся в прямом и конкретном его уничтожении. При этом «борцы» не забывали после каждого залпа на поражение уточнять, скривив лицо от омерзения, какое дерьмо находися именно в этом «пузыре». На полное уничтожение врага в двух бутылках потребовалось около двух часов, после чего «взыграло ретивое», и троица решила, что необходимо уничтожить еще одного врага. После бурного обсуждения классической проблемы – сколько брать и кому бежать, пришли к единому мнению – отправили самого молодого.

Эта борьба с вновь приобретенным врагом закончилась ровно в четырнадцать часов. Доктор, правда, вспомнил, что он выиграл спор и ему причитается халява – бутылка спиртного по выбору. Собутыльники …пардон, товарищи по оружию, решили было еще одного врага уничтожить, но Любовь Григорьевна наотрез отказалась идти за своим проигрышем и сказала:

Завтра, … вернее в понедельник! Вам, Доктор, на сегодня хватит – и, вздернув носик, ушла домой, громко хлопнув дверью.

Когда все сотрудники расходились по домам, двое собутыльников слегка заплетающимися языками вели неторопливый разговор о … да они и сами не знали, о чем. Третий же, молодой Опер, откинувшись на спинку дивана, чуть слышно похрапывал.

День и вся рабочая неделя закончились. Андрей Юрьевич спор у своей медсестры выиграл.

* * * * *

После разговора с дядей Рахматшо не шел, а летел по улицам родного города. Его переполняли надежды на лучшую жизнь и не пугала перспектива работать по 10-12 часов – ведь он сможет высылать домой деньги, и мать с сестрой голодать не будут! Да он и сам мог бы за пару лет кое-что скопить. Вечером он позволил себе посидеть с друзьями в чайхане – дядя чуть денег подкинул – и, впервые за несколько последних месяцев, заплатил за себя. Когда Рахматшо пришел домой – было совсем поздно. Но мама еще не спала – она собирала вещи для поездки.

- Бачажон, сынок, – сказала она, устало опускаясь на скамеечку, – а может ты не поедешь? Проживем как-нибудь … Знаешь, мне очень тревожно стало. Подумай, бачажон, подумай…

- Ну, что ты, мама? – удивленно ответил сын. Ведь дядя который год работает в России и ничего, говорит, что на будущее лето машину купит! – и, чуть помолчав, сказал – Нет, мама, поеду! Не пропадать же здесь с голоду. Мать, тяжело вздохнув, поднялась со своей скамеечки и сказала:

- Ладно, ты мужчина. Садись, поешь немного.

- Нет, мама, я сыт. Лучше спать пойду.

На следующее утро мать отдала ему сапоги с ботинками и попросила отнести их к башмачнику. Рахматшо быстро собрался и вышел на улицу. Не успел пройти и ста метров, как его догнал «Мерседес», за рулем которого сидел его друг … бывший друг Рахим. Затормозив рядом с Рахматшо он, опустив стеклои лучезарно улыбаясь, сказал:

- Садись, брат, довезу. Наверное, ни разу на такой машине не ездил, а?

В машине они некоторое время молчали, а потом хозяин делано равнодушным голосом поинтересовался:

- Поговаривают, что ты в Россию на заработки едешь?

- Ну, еду, – настороженно ответил Рахматшо.

- Молодец, настоящий мужчина должен уметь деньги зарабатывать, – и, помолчав, резко бросил, – Но еще мужчина должен уметь долги вовремя отдавать! А вот ты не только не отдаешь, но и сбежать от долгов хочешь! – прошипел Рахим, зло поглядывая на пассажира.

Рахматшо, понурившись, помалкивал, зная, что и оправдываться и обещать что-либо сейчас бесполезно. А Рахим, распаляясь, продолжал:

- Ты мне когда обещал долг вернуть? Ты, наверное, забыл, что с завтрашнего дня проценты начнут капать, а ты, оказывается, сбежать собрался? – и помолчав, вдруг довольно добродушно спросил:

- Куда едешь-то?

-Да подмоску … в Подмосковье, вот. Там с дядей на стройке буду работать и через два-три месяца все отдам.

Рахим, услышав это, аж присвистнул от удивления:

- А ты о процентах забыл? Ты хоть знаешь, сколько к тому времени будешь мне должен? Не знаешь …

Вдруг Рахим свернул к небольшому ресторанчику и остановился:

- Пошли, посидим, … да не тушуйся, я угощаю! – и похлопал попутчика по плечу. В ресторанчике Рахим держался как хозяин. С подбежавшим официантом он говорил, едва цедя слова, высокомерно и одновременно грубо. А официант слушал, угодливо склонившись, и, когда Рахим сделал заказ, поцеловал ему руку. В отдельном кабинете, где накрыли столик, Рахим оглядел стоящие яства, сразу подобрел и, улыбнувшись, продолжил:

- Вот смотри, брат, что получается – ты уедешь, другой уедет, третий .... Все должники разбегутся, а что нам останется? Самим идти работать на плантации, да? – и, наклонившись поближе в собеседнику, он шепотом спросил – ты знаешь, что дядя выращивает, а? Знаешь?

- Ну, знаю, то есть слышал, – шепнул Рахматшо.

- Ага, слышал он. Вот, чтобы ты никому не проболтался о том, что слышал, тебя и отправят работать на эти плантации. Стоит мне позвонить … ну, ты знаешь кому, и ты завтра уже в 6 утра будешь там вкалывать, убирать … хлопок1 – жизнерадостно рассмеялся Рахим.

Рахматшо сидел, понурив голову. Вдруг Рахим, наклонившись к нему, прошептал:

- Впрочем, есть выход. Для тебя найдется хорошая работа, за которую ты получишь тысячу … долларов! Как, а? Соглашайся!

Услышав о такой сумме, Рахматшо выпучил глаза – за такие деньги можно хорошо поправить свою жизнь!

- Ну, ты догадываешься, с чем связана эта работа – тихонько спросил Рахим.

Рахматшо нервно сглотнув слюну, прошептал:

- Догадываюсь!

- Вот молодец, вот и хорошо! Поехали к дяде, он тебе все расскажет, деньги сразу же заплатит – пятьсот … рублей, – и, увидев вытянувшуюся физиономию собеседника, жизнерадостно засмеялся, – американских… ха-ха-ха … американских рублей, глупенький ты, Рахматшо! Вторую половину – по возвращению …

- Стой, брат, я же не давал согласия.

- Ах, не давал? Он не давал! – угрожающе прошипел Рахим, – но ты узнал много лишнего. Не хочешь денег, поедешь на плантацию … и, достав телефон, набрал номер:

- Мне заместителя министра, … да, его племянник, да ... дядя, я тут к тебе с просьбой …

- Не надо! – вскрикнул Рахматшо, – скажи, что я должен делать!

- Вот и молодец! – широко улыбаясь, сказал Рахим – а работа простая: ты возьмешь товар и отвезешь его в Россию, в Сибирь. Там у тебя его примут и все! Ты едешь назад и получаешь остальные деньги.

- А вдруг этот, … товар … ну найдут?

- Ха, ну ты и наивный, Рахматшо! Пойми, вот сейчас, в данный момент, Дяде на тебя наплевать, ты сейчас для него никто. А вот когда ты повезешь груз, ближе, роднее и самое главное дороже, чем ты, для него никого не будет. Подумай сам – выращивают, собирают и производят … продукт – десятки и сотни людей, а потом ты один его повезешь. Понимаешь, ты один будешь для нас дороже, чем все те люди, вместе взятые. Ты же знаешь, что моего дядю прозвали Сангак – камень. Это значит – его слово как камень, крепкое и твердое! А насчет того, что найдут товар – не бойся! Еще не родилась та собака, чтоб его унюхала, еще не создали таких приборов, чтобы его нашли! – высокомерно сказал Рахим. Пойми, глупышка, доверить такой товар мы можем только проверенному и надежному человеку. А мы тебе верим. Сам подумай…. И, пожевав кусочек мяса, продолжил, – С тобой поедут двое … сопровождающих, вернее, два охранника. Они тебя будут охранять. Один из них – чемпион по боксу. Вы сначала поедете на поезде до, … до одного сибирского города. А оттуда на такси. Они знают куда. Видишь, как все просто! – и, помолчав, спросил:

- Ну, что, допивай чай и поехали к дяде? Там, брат, все окончательно и решим.

Однако Рахматшо сразу ехать отказался, сославшись на неотложные дела, порученные ему мамой. Договорившись встретиться в обед, они разошлись. Рахим ухмыльнувшись, проводил его взглядом и сев в машину, вытащил телефон:

- Дядя, я нашел подходящую «сумку»! Надежную, я думаю … не знаю … может и многоразовую … ага, должен помнить … да … да, ты был тогда секретарем райкома и к нам в школу приезжал … он цветы тебе … ага … маленький такой … да… хорошо, Дядя. Да, и еще … он спортсмен, футболист … да ... направь с ним … этого … боксера. Он ему доверять будет – спортсмены оба, – и, пряча телефон, засмеялся!

* * * * *

Судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков … впрочем, пардон, никакой он в субботу утром был не судмедэксперт, а просто подгулявший и перебравший накануне вечером мужчина, муж, у которого адски трещала голова, а настроение было не просто на нуле, а заметно ниже оного. А еще и дражайшая половина, супруга, жена … У Андрея и раньше возникала мысль, что она, в таких случаях, всю ночь не спит, пристально гипнотизируя его взглядом, дожидаясь первого дрожания век – как предвестника просыпания, чтобы тут же высказать, какой он … давно пора … совести нет … жизнь испортил … ну и еще десяток очень эмоциональных фраз, характеризующих его предельно низкий моральный и волевой уровень!

Андрей сел на кровати и, слушая краем уха ворчание супруги, доносившееся из кухни, неторопливо оделся.

- Андрей, – донеслось из кухни, – умывайся и завтракать!

Он заколебался – завтрак в горло не полезет, а не идти – чревато. Решив мысленно дилемму, он вздохнул и пошел умываться. Зайдя на кухню, он остолбенел: на столе красовался запотевший графинчик с прозрачной жидкостью, стопка и дымящийся кофе. Он с минуту, не меньше, таращился на натюрморт и потом, сглотнув слюну, вопросительно глянул на жену.

- Я так и знала, что ты забыл! – начала она … Андрей хлопнул себя по лбу: конечно же, годовщина знакомства, как он мог забыть … и не просто годовщина, а двадцать пять лет.

В общем, так ожидаемо тусклое утро совсем неожиданно заблистало яркими красками жизни, а дома наладился мир, покой и полное благолепие. И когда раздался телефонный звонок – то был начальник Розыска – Андрей никуда не пошел, как собеседник ни уговаривал. К чему? Чтоб завтра проснуться в таком же нездоровьи? Потом он вспомнил о споре и стал звонить дежурному санитару – есть ли умершие? И, услышав, что так никто и не поступил, пошел на кухню и тяпнул еще одну рюмашку – пусть люди живут. Впрочем, супруга немного испортила настроение, сказав, что такое длительное безделье непременно прервется и на них навалится все сразу. Андрей легкомысленно отмахнулся, хотя и сам знал это, но всё ж не ожидал, что оно закончится так быстро – уже к вечеру. Звонок раздался часов в 9 вечера:

- Доктор, – сказал дежурный по ГУВД, – у нас крупная автодорожка, три трупа, надо выехать!

Андрей Юрьевич хотел было отказаться, но дежурный сразу же сказал, что прокурор тоже едет.

Во, как! – положив трубку, подумал он. Прокурор? На автодорожку? Странно? Не иначе, какие-то «подводные камни». Как всегда, оперативная группа – в пику своему названию – собиралась совсем не оперативно. За Экспертом заехали часа через полтора. В машине, где был и Прокурор, и следователь, Андрей Юрьевич поинтересовался, в чем дело и почему товарищ прокурор решил посетить столь банальное происшествие. Впрочем, ответ ничего не прояснил.

- Да я и сам толком не знаю, Вроде там кто-то еще и с колото-резаными ранами …

Вот интересно, – подумал Андрей Юрьевич. – Этого только не хватало… – и тут же вспомнил утреннее предсказание супруги. Похоже, она напророчила – навалилось всё и сразу! К месту подъехали, когда уже почти стемнело. Там стояла машина ГАИ и лейтенант доложил: – Водитель «Волги», которая шла на большой скорости, не справился с управлением, допустил съезд с полотна дороги и опрокидывание. В результате имеем три трупа – сам водитель и два пассажира.

- Так в чем тогда прикол? Почему прокурора … - заинтересованно спросил Андрей Юрьевич.

- Да понимаете, здесь есть одна странность. Первым прибыл на место ДТП участковый инспектор. Он, – пояснил гаишник, – ехал почти следом, минутах в пяти за этой «Волгой». Ну, остановился и увидел, что на поле лежат три тела, причем, он сначала не понял – живые они или мертвые … И еще увидел, что над одним из тел стоит на коленях какой-то мужик и режет его ножом. Они оба – и тот, что лежал, и тот, что с ножом – все были в крови … бр-р-р… да еще стоящий мужик какую-то песню орал, а может и не песню … но не по-русски! А когда этот мужик увидел, что к нему бежит участковый в форме, подхватился и в лес побежал. Участковый сразу его догонять не стал, – закончил гаишник, – сначала осмотрел лежащих, а вдруг кому помощь надо оказать….

- А сейчас он где? – спросил прокурор.

- Так, когда убедился, что все мертвые, пошел искать живого.

Уяснив ситуацию и обстоятельства дела, принялись за осмотр тел. Причина смерти сомнений не вызывала – множественные переломы костей и повреждения внутренних органов, правда, у одного имелись резаные раны на животе, но они отношения к причине смерти не имели. Когда заканчивали описание, вернулся участковый – тот, что искал четвертого – и сообщил, что он нашел его мертвым, с перерезанной шеей. Пока ходили его осматривать, время перевалило на полночь .… Домой Андрей Юрьевич добрался только к часу ночи и, слегка перекусив, упал в коечку с твердым намерением спать до упора.

Утром в воскресенье он и спал до этого самого упора, правда, этот упор закончился непозволительно рано, уже в начале девятого. Впрочем, он к этому времени уже и сам проснулся и думал о вчерашнем ДТП, думал о непонятных поступках одного из пассажиров. И почему он себе шею перерезал? Вот в этот момент телефон и зазвонил:

- Доктор, – раздался голос прокурора, – а не могли ли вы сегодня поработать? У нас все упирается в причины смерти, а так же нужны ответы на вопросы: был ли водитель пьян и мог ли тот, кто убежал, сам себе перерезать горло? Нам надо срочно сориентироваться.

Андрей Юрьевич в глубине души был готов к такому обороту дела, поэтому свое согласие он высказал без особого внутреннего сопротивления. Скоренько собравшись, он отправился в отделение. Санитар уже был на месте, постановления о проведении экспертизы – тоже. Созвонившись с прокурором и узнав, что никого из следователей на вскрытии не будет, приступили к работе. Первым вскрывали того, кто резал лежащего. Это был довольно молодой, крупный и плотный парень, под метр девяносто ростом, с характерным лицом боксера – сломанный нос, уши…. У него тяжелых переломов и повреждений не нашли, а причиной смерти действительно явилась резаная рана шеи с повреждением сонной артерии.

Немного отдохнув, они пошли было вскрывать того, которого резали. Им был молодой, невысокий и сухощавый парень, имевший хорошую примету – неправильно сросшийся перелом бедра, вследствие чего одна конечность была короче другой на несколько сантиметров. Исследование много времени не заняло. Причиной смерти парня была черепно-мозговая травма. И вот, когда доктор стал отходить от стола, санитар вдруг показал в окно:

- Юрьич, смотри …

Доктор глянул на улицу и увидел, что рядом со зданием стоят два больших, черных джипа. Стекла у машин были темны, и доктор, глядя на эти черные машины, на их черные, густо тонированные стекла, отчётливо почувствовал исходящую от них угрозу. У него вдруг возник образ двух огромных хищников, приготовившихся к прыжку, поэтому, даже не переодевшись, он прошел к телефону и позвонил в дежурку, попросив прислать наряд. Почему он так сделал, ни тогда, ни впоследствии он объяснить так и не смог – просто позвонил. И пока он звонил, его снова позвал санитар:

- Юрьич, Юрьич, иди скорее сюда!

Доктор прибежал и увидел, что из вскрытого кишечника вывалилась … вывалился продолговатый, черный предмет – тонкий цилиндр с закругленными концами. Он недоуменно оглядел его, поскрёб ножом. При небольшом усилии черная оболочка – это был материал типа полиэтилена – сползла, и в руках у Доктора оказался стеклянный цилиндрик, внутри которого было что-то белое. Он несильно стукнул по стеклу и … посыпался белый порошок. Вот тут-то Андрея Юрьевича озарило. Они быстро вскрыли весь кишечник и изъяли сначала 12, потом еще, еще и в итоге они нашли 48 таких запаянных ампул. Андрей мгновенно все понял: наркотик, скорее всего героин! Сразу стало понятно, зачем стоят джипы! И еще он понял, что сейчас их будут убивать те, которые придут из машин, вот сейчас .… В этот момент хлопнула дверь и …

- Андрей Юрьевич, чего звал-то? – благодушно спросил вошедший майор, дежурный по ГУВД.

- Ты, – только и смог вымолвить Андрей и, чуть оправившись от испуга, заорал: Где наряд? быстро …. звони …смотри – и показал на кучу черных цилиндров, которые кучкой лежали на столе и часть из них была припорошена белым порошком, – в них героин, сейчас нас постреляют! – и показал на черные джипы.

Вот тут майора проняло по-настоящему! Он схватился одной рукой за пистолет, другой за рацию и истошно заорал, чтоб срочно, … с автоматами, … все кто может …

Через несколько минут отделение судмедэкспертизы стало филиалом ОВД – такого скопления людей в милицейской и прокурорской форме ни до, ни после этого Андрей Юрьевич не видел. Впрочем, работали всего двое-трое человек, а остальные … присутствовали. По итогам допросов и других следственных действий составили протокол: при осмотре изъяты обнаруженные судебно-медицинским экспертом … при исследовании трупа … 48 ампул … белый порошок … при изъятии присутствовали … протокол составлен … понятые … мною прочитано … подписи. Когда часа через два вся суета закончилась, Доктора и санитара увезли по домам. Да, а поиски джипов не дали результата. Номера, которые совместными усилиями вспомнили участники, оказались фальшивыми, а план перехвата – закончился ничем.

На следующее утро – то был понедельник – судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков сидел за своим столом и, в который уже раз, думал о таких философских категориях как случайности и предопределенность. Ведь положа руку на сердце, они ампулы обнаружили случайно. Ну, кто, скажите на милость, вскрывает кишечники у трупов в случаях насильственной смерти, если причина смерти уже ясна. Нет, нет, согласно правилам, они обязаны вскрыть и его. Но … мало ли кто и что обязан. А ещё перед его глазами стояли те черные джипы – ведь то, что они не прибегли к силе – в известной мере случайность! А все вместе взятое – есть предопределенность. Потом его мысли вернулись к более прозаическим и конкретным вещам, ибо пришедшая на работу Любовь Григорьевна выставила на стол пятничный, пятизвездочный проигрыш. А для полной картины, как по заказу, следом за Любой, явился и Начальник Розыска.

- Ну и нюх у тебя! – сказал Доктор, пожимая ему руку и, одновременно показывая на бутылку коньяка.

От предложения принять по «пять грамм» он не отказался. Когда приняли ровно половину бутылки, Доктор сказал:

- Ну, колись, опер. Ведь вижу, что чем-то озабочен…

- Да понимаешь, Андрей, – начал он слегка извиняющимся голосом, – тебе надо пройти детектор лжи…

- Во, как? Зачем вдруг?

- Приказали тебя и санитара проверить …

- Ты, что, меня первый год знаешь? – затем, подумав, сказал – А-а-а, наверное, ваше начальство решило, что ампул должно быть 50? А почему тогда нашли всего 48? Где еще две? А не эксперт ли с санитаром поживились? Так? Ведь пропало якобы две ампулы, а их тоже двое … Интеллектуалы, блин!

- Ты сам это сказал, а не я, – с облегчением ответил опер.

- Не пойду и не буду. Вот из принципа не пойду на …

- Не дури, Андрей, чего тебе стоит? На фига это надо?

- Так и я спрашиваю: на фига? Почему тогда вы меня на детекторе не проверяете после каждой моей экспертизы и не выясняете: а не взял ли я взятку, а не фальсифицировал ли я выводы? А почему бы вам не поставить в моем отделении – да что там в моем, во всех отделениях – детекторы лжи, и проверять хапуг-экспертов на воровство: а не украли ли они трусы с трупа, а не …

- Угомонись, Андрей, остынь. Я все понимаю, но … приказ есть приказ.

- Вот и приказывайте друг другу, а я у вас не работаю и не буду! Не пойду. Иди к себе.

- Напрасно. Мы все равно приказ выполним и найдем способ тебя заставить сделать то, что нам надо.

- Хм.., – ухмыльнулся эксперт, – наркоту подбросите и в присутствии понятых изымете? А потом, под угрозой возбуждения уголовного дела, принудите пройти, да?

- А хотя бы и так!

Доктор поднялся, прошелся по кабинету и сказал:

- Не пойду. Иди ты со своим начальством на … в ….и к … А если у тебя хватит совести так поступить со своим другом, – я думал, что другом! – я сяду, а когда выйду, тебя зарежу. И это – на полном серьезе. Ты меня знаешь! А теперь пшел вон!

После этого разговора прошло несколько дней, когда по городку пополз слушок: судмедэксперт Суварков замешан в распространении наркотиков, что у него в кармане нашли героин. Этому слуху ну не то что бы верили, но все-таки … В пользу этого слуха говорило и то, что эксперт три дня не выходил на работу и где он был, тоже никто не знал.

Впрочем, все это оказалось пустой болтовней. В субботу вечером судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков сидел за столиком в одном из кафе города и вместе с начальником уголовного розыска пил пиво. Правда, эксперт был в черных очках и когда он их на минутку снял, то немногочисленные посетители успели заметить обширный кровоподтек в области глаза.

Ну, а когда его собутыльник Опер пошел в очередной раз за пивом, то кое-кто обратил внимание на его перебинтованное плечо. Наверное, опасного преступника задерживал, – решили невольные зрители.

Тела погибших в той автокатастрофе так и остались неопознанными – документов ни у кого, кроме водителя не было, а «пальчики» в картотеке не значились. Никто их не искал, не спрашивал. Пролежали они в холодильнике отделения судмедэкспертизы около двух месяцев, после чего их захоронили за государственный счет, в безвестной могиле, на которой значились только номера, которые быстро выгорели и стали совсем неразличимыми.

* * * * *

В далеком городе – столице одной из республик бывшего СССР на самой его окраине, в захудалом домишке жила одинокая женщина. Была она еще не стара, но слезы и горе сделали свое дело. Соседи старались ей помочь, но какая помощь бедняку от бедняка – только сочувствие и участие. Все знали, что сын ее пропал больше года назад и о его судьбе никто не знал. Один раз, месяца через два после ее переезда в этот полуразвалившийся домишко, к ней приходил молодой парень. Он принес ей какие-то продукты и дешевенькое вино, которое сам же и выпил. Он пил это вино и плакал. Рассказывал женщине, что дядя его выгнал из дома, что не пускает на порог, что все двери ему теперь закрыты, что машину отобрали за долги, а ведь он, Рахим, еще совсем молодой и ему тоже придется поехать в Россию … на заработки. И еще про какую то сумку говорил и пояснял, что за сумку его дядя простит, разрешит вернуться. Почему и какую такую сумку он имел в виду, женщина так и не поняла. Наверное, пьян был, вот и болтал невесть что. Потом он ушел, попросив у нее за что-то прощения и сказал, что если он сумку отвезет, то снова придет к ней и выкупит ее прежний дом. Больше его она никогда не видела.