История 19

Владимир Величко

После Сашкиного рассказа комната погрузилась в молчание. Потом Самуилыч, со стуком поставив на стол пустую кружку, сказал:

- Вот если бы кто-то рассказал такую историю, где основным мотивом были бы деньги, чистая нажива – не поверил бы. На деньги в подобной ситуации может повестись только полный дебил от медицины! От Судебной Медицины, – уточнил Самуилыч.

- И от юриспруденции, - добавил Влад.

- А то, что это было сделано ради любви, веришь?

- Да, верю! Верю, несмотря на свои семьдесят с хвостиком. Любовь - то единственное, что правит миром.

- А вот и нет, – тут же влез в разговор рыжий Бурков. – Ты идеалист, Самуилыч! Миром правит жадность!

Тут все как-то враз загалдели, стараясь высказаться по сему поводу, но Мишка Биттер пристукнул ладонью по столу, сказал:

- Стоп, стоп, стоп! Давайте все на боковую. Поздно уже. А то завтра фиг поднимемся. А завтра, как вы знаете, – многозначительно сказал Миша, - консультацию проводит профессор, а он не любит …

Да, – широко зевнув, поддержал Михаила Самуилыч, - и правда! Пошли баиньки. А завтра, коли будет такое желание …

- … И возможность! – снова вставил свое слово Бурков.

- И возможность, – мельком глянув на того, согласился Самуилыч, – тогда и продолжим!

* * * * *

Утром, конечно, проспали, и поэтому завтраком пришлось пожертвовать. Времени только и хватило, чтоб умыться, одеться да бегом лететь на кафедру, ибо все знали отношение профессора Саркисова к «опаздывателям». Однако, к всеобщему удивлению, сам профессор отсутствовал, а вместо него пришел давешний доцент Зорин и сообщил, что профессор у ректора, а посему начало занятий будет проводить он …

Потом доцент оглядел нас и добродушно улыбнулся:

- Вижу, вижу: глаза красные, лица заспанные - небось к экзамену готовились допоздна? Я угадал? И не дожидаясь ответа, хитро улыбнувшись, спросил:

- Ну и какая же глава из учебника … то есть я хотел сказать: какая из историй вам понравилась больше всего?

- А Вы разве были у нас? – наивно удивился Бурок.

- Был. И почти все истории слышал: я ж по общежитию дежурил. Так что благодаря вам торчал там весь вечер, – потом он улыбнулся и добавил: – О чём не жалею, кстати. Ваши рассказы были очень интересные и весьма поучительные! Ну а понравились мне больше всего две истории. Первая - это про бабушку, внука и шило. По-моему, это курсант Царюк рассказывал. Так?

- Он самый, – ответил Саша. – А вторая? Какая вторая история Вам, Александр Ильич, запомнилась?

- Ну, я не буду оригинальным и отвечу, как Штирлиц. Запоминается - последнее. Вот и мне последняя история понравилась – про любовь Мужчины и Девочки. Трагично, но жизненно, - потом помолчал и сказал:

- Пока суд да дело, расскажу я вам, коллеги, одну историю - как мне кажется, совсем не рядовую. Случилось она не со мной, а с моим учеником году этак в 1986-1987-ом, – тут он прервался и, глянув на нас, нерешительно сказал:

- Впрочем, коллеги, если у вас есть вопросы по переломам костей таза, мы можем сначала их разобрать …

- Н-э-е-ет, – дружно взревело два десятка глоток, – рассказывайте, Александр Ильич, вопросы подождут.

- Ладно, – улыбнулся он, – слушайте.

Затем, поднявшись из-за стола, прошелся по классу и подошел к окну. Там постоял минутку и повернулся к нам - слегка смущенно сказал:

- Хм… оказывается, лекции по Судебной Медицине читать гораздо проще, чем рассказать простенькую и, в общем-то, не длинную историю из жизни районного судмедэксперта.

- Да ладно Вам, Александр Ильич! Мы все здесь не сладкоголосые Гомеры, так что …

- Да, вы правы. Значит, так: я буду рассказывать как смогу, а вы запомните … что сумеете! Итак, рассказ мой, как я уже сказал, - о нашем коллеге, вернее, нашем бывшем коллеге.

- А что, его тоже посадили, как и того, из прошлого рассказа? - вякнул было Серёга Бурков, но Ильич очень хмуро глянул на него и весьма холодно сказал:

- Попрошу не перебивать! Еще одна реплика с места – и перейдем непосредственно к занятиям.

А сидевший сзади Серёги Боря Татаренко прогудел ему прямо в ухо:

- Вот сейчас как дам по башке! - и поднес к носу Буркова здоровенный кулачище:

- Понял, чем пахнет? И чтоб ни звука мне!

* * * * *

Ильич же еще раз хмуро оглядел класс и, собравшись с мыслями, продолжил:
- Значит, расскажу я вам о нашем коллеге. О нашем бывшем коллеге, - настойчиво повторил Ильич.

Тут же неугомонный Бурков опять хотел что-то вякнуть, но Борис снова ему под нос подставил свой увесистый аргумент, и Серёга промолчал…

- … Он у нас на кафедре был в интернатуре и по окончании - поехал работать в районный центр, в городок с населением примерно пятьдесят тысяч. К моменту описываемых событий он проработал Экспертом пять лет. И вот как-то, в конце июля, он вышел из очередного отпуска. Все знают, как трудно иногда бывает втягиваться в «трудовые будни» после отпуска, особенно, когда эти будни завалены самой разнообразной работой. Ведь всем знакома ситуация, когда всем всё от тебя надо и вдобавок – всем надо одновременно! Однако нашему Эксперту повезло: почти целую неделю после отпуска работа текла равномерно и спокойно. Даже чересчур спокойно.

Но все, как известно, кончается. Кончилось и его относительное безделье, и что самое неприятное, кончилось оно в пятницу вечером, после звонка дежурного по РОВД, сообщившего, что на чердаке двухэтажного дома обнаружен труп женщины, пропавшей неделю тому назад.

Эксперт содрогнулся. Он живо представил себе состояние трупа, пролежавшего жарким летом на чердаке, под шиферной крышей всю неделю. Но делать нечего, и взяв рабочий чемоданчик, отправился к дому, где обнаружили труп. Благо, это было совсем рядом. Там, у подъезда, его уже ждали: прокурор района, следователь и опера. То есть вся следственно-оперативная группа.

- Ну, что, товарищи юристы, – сказал Эксперт, подойдя к ним, - с криминалом вас?

- С чего это Вы, Доктор, решили, что там, - и прокурор показал пальцем вверх, – непременно криминал?

- А вы думаете, что молодая женщина залезла на чердак полюбоваться на звезды? И поняв их вселенскую красоту, умерла от восторга? – и секунду подумав, сказал: - Или тупая травма тела, или удушение, или повешение в петле! А может, и зарезали …

Добрый дядя Доктор! – с издевкой ответил следователь, – пришел и всё изгадил! Но Эксперт тут же огрызнулся:

- Так у вас, товарищи юристы, учимся, у вас.

Однако Прокурор цыкнул на обоих, и члены СОГ потянулись в подъезд и дальше, на чердак - туда, где и был труп. При наружном осмотре заметных повреждений не обнаружилось, да и одежда была не нарушена. Сначала все решили, что Эксперт лопухнулся, даже обозвали (зажимая носы) тухлым Нострадамусом, ибо ничего из того, что Эксперт предсказал, на трупе они не нашли. Но когда Эксперт откинул полу халата, то обнаружил входную огнестрельную рану, располагавшуюся аккурат в проекции сердца. И что характерно, ни пистолета, ни иного оружия они рядом не нашли. Не нашли и гильзу. А это подразумевало, что убийца - человек бывалый, опытный, или как теперь любят говорить, профессионал!

* * * * *

Закончив эту часть рассказа, Ильич, встав со стула, снова ушел к окну, и глянув на улицу, сказал:

- Ну вот и Профессор пожаловал. Ладно, я успею еще досказать историю, - и помолчав немного, продолжил:

- О том, как снимали труп с чердака, о том, какой запах стоял при этом в подъезде, я говорить не буду, – сказал Александр Ильич, - вы сами это представляете. Не буду рассказывать и об исследовании трупа : эта процедура также вам насквозь знакомая. Скажу только, что пуля, извлеченная из трупа, в пулегильзотеке не значилась.

Вскоре задержали и предполагаемого убийцу – бывшего мужа. В положенный срок следствие закончилось, дело передали в суд и на одно из заседаний, по ходатайству государственного обвинителя, пригласили Эксперта.

- А здесь, коллеги, сделаю небольшое отступление, - сказал Александр Ильич. Дело в том, что и Эксперт, и Прокурор, и Судья приехали работать в район чуть ли не в один день. Все трое были примерно одного возраста: Эксперту было тогда чуть за тридцать, а Прокурору и Судье – чуточку побольше, но не намного. Так что неудивительно, что они стали, ну если и не друзьями, то хорошими приятелями.

Вот и в этот раз, допросив Эксперта, Судья объявил, что заседание суда закрыто. Когда подсудимого увели, когда разошлись все участники процесса, они, по сложившейся практике, пошли в кабинет Судьи чаю попить и обговорить нюансы дела.

Пока Судья «хлопотал по хозяйству» - ставил чайник, заваривал чай, доставал какое-то печенье, Эксперт листал уголовное дело, а Прокурор молча стоял у окна, бездумно глядя на прилегающую к зданию небольшую площадь.

Потом они пили чай, и при этом каждый в уме обыгрывал ситуацию этого уголовного дела. Наконец, «официальную часть» закончили. Первым нарушил молчание Эксперт:

- Знаете, товарищи юриспруденты, здесь имеет место быть ошибка. Фатальная - для обвиняемого, грубая - для следствия. Убийца, мне думается, не он, а Некто, следствием не установленный.

- Ага: пришел, увидел, победил. Тоже мне Цезарь нашелся! Обоснуй! – рыкнул Прокурор.

- А все обоснование мое уместится в один нехитрый вопрос: зачем они полезли на чердак? Что, он ее застрелить в более привычной обстановке не мог? Обязательно надо было на чердак тащить ее? Тем более что никто из соседей этого не видел. Значит, она шла добровольно и тихохонько. Такой поступок укладывается в период начала отношений между молодыми людьми… Стремление уединиться и прочее… ну вы понимаете. А здесь? Здесь что мы видим? Обоим уже под сорок, и вся романтика их отношений - в далеком прошлом. А в настоящем – обоюдная неприязнь, даже агрессия. Ведь во всех показаниях, имеющихся в деле, значится, что отношения у них были очень враждебные. Пару раз он ее порывался побить, даже невзирая на присутствие свидетелей.

- А один раз и вовсе побил. Нанес удар кулаком по лицу, – бросил Судья, – я его к штрафу приговаривал в свое время.

- … А я её освидетельствовал в прошлом году, – добавил Эксперт.

- Да, – согласно кивнул Судья, - эти побои проходят красной нитью через все уголовное дело, подразумевая стремление Бывшего мужа отомстить Бывшей супруге за измену. Это и послужило толчком к тому, что основным подозреваемым стал именно он.

- … И найденная на туфлях Бывшего Мужа кровь, – добавил Прокурор, – а также показания одного из свидетелей, что он когда-то видел у обвиняемого пистолет…

- Ага, который так и не нашли, – сказал Эксперт, – хотя, полагаю, в камере с обвиняемым очень плотно «поработали». Так что раз он не показал, где спрятана пушка, значит…

- Да, – подтвердил Судья, – это все имеющиеся в деле улики против Обвиняемого.

- Ну еще есть показания свидетеля о том, что дней за 10 до того, как обнаружили труп, Обвиняемый якобы ходил по тому чердаку и что-то высматривал, – сказал Прокурор.

- Так что же могло заставить женщину лезть с Бывшим Мужем туда, где её и убили? Ведь она всячески избегала его, отказываясь даже разговаривать с ним. А если и случалось такое, то старалась это делать в присутствии подруги или еще кого-нибудь третьего, – тут Эксперт перевёл дыхание и снова сказал: – Она его боялась! А тут вдруг попёрлись вдвоём на чердак. Зачем? Молодость вспомнить?

Сказав это, он встал, прошелся по кабинету и договорил:

- Вот пока не будет ответа на вопрос «почему и зачем они вдвоем оказались на чердаке?», считать виновником убийства Бывшего мужа нельзя, тем более, что все улики - косвенные!

- Но ведь он сам сознался в преступлении, - сказал Прокурор.

- Ага, сознался. Почти через месяц после ареста. Сомнительно выглядит такое признание! Тем более, он от него откажется. Как пить дать откажется. Скажет, что заставили…

После этого опять наступило молчание.

- А по большому счёту, надо бы выяснить: а с кем, вообще, она могла там быть? - задумчиво сказал Судья. – Хотя бы теоретически.

- Ты что, хочешь дело отправить на дослед? Ты что, этого теоретика наслушался? – кивнул Прокурор в сторону Эксперта.

- Не знаю… Буду думать. То ли на доследование отправлю дело, то ли вообще подсудимого оправдаю.

- Ха! Оправдает он! Мы два месяца пахали, а они за час разобрались!

- Да ты, товарищ прокурор, не кипятись. Ведь и сам понимаешь, что дело… нет- нет, не белыми нитками шито, а просто доказухи – реальной доказухи - в деле-то нет, – улыбнулся Судья и продолжил:

- А наш Эксперт молодец – сразу задал нужный вопрос! Сознайтесь, товарищ прокурор: о том, почему они оказались на чердаке, вы, следствие, даже не подумали?

- Конечно, свежий взгляд есть свежий взгляд - он многое замечает, – ответил Прокурор, – зато вспомните, как этот Эксперт облажался в прошлом году? Ну, вспомните того человека, что сгорел у костра! Когда Эксперт, не найдя в крови карбоксигемоглобин, сказал, что горел уже не живой человек, а труп. А комиссионная экспертиза ткнула его носом в то, что дело было на опушке леса, что был сильный ветер, который относил гарь в сторону, и горевший мог дышать свежим воздухом до самого… конца.

- Да, прокурор и есть прокурор – человек, от которого одни неприятности людям исходят. Мог бы и не напоминать, – пробурчал Эксперт.

- Ну ладно. Приз в студию! - Судья подошел к сейфу и достал из оного какую-то красивую бутылку с тёмной жидкостью и три рюмки.

- А что так мало-то? – разглядывая бутылку, спросил Прокурор. – Небось сам в одиночестве прикладываешься?

- А кто будет критиковать - тот вообще станет трезвенником, – ответил хозяин кабинета и разлил содержимое по рюмкам.

- И вот еще что, – сказал он, разглядывая рюмку на свет, – достоверно сказать, стреляли из пистолета с глушителем или из простого ствола – нельзя: определить не представилось возможным. Ну, из-за гнилостных изменений кожи, а значит…

- …А значит, мы тоже не дураки и провели опросы людей во всей округе. Никто выстрела не слышал, – ответил Прокурор. - Значит, пушка была с глушаком, - настойчиво сказал он.

- Или без глушака, – задумчиво добавил Эксперт, - но выстрел был сделан в нужный момент. Например, в момент громкого звука на улице.

- Да, это идея… во время гудка Слюдяной фабрики, например, – встрепенулся Судья.

- И что это нам даст? – брюзгливо спросил Прокурор. - Ну стреляли во время гудка - а гудит он четыре раза в день: в 8, 12, 13 и 17 часов - и что?

- А вот и думайте, что вам от этого, и как такой факт на пользу дела обернуть, – жестко сказал Судья, и подняв рюмку, плесканул её содержимое в рот. Сморщившись, он похрумкал печенюшкой и добавил:

- А подсудимого я завтра отпускаю под подписку о невыезде, тем более, что адвокатша набабахала такое ходатайство… Ну а уголовное дело, соответственно, я направлю на дополнительное расследование.

- А у тебя, конечно, глаз так и загорелся при виде «ходатайства» этой адвокатши? – ехидно спросил прокурор. – А, сознайся?

- Неважно. Главное, что дело по обвинению этого… мужа-скандалиста - сырое. Как только ты его пропустил в суд?..

* * * * *

После этих слов рассказчик замолчал, стал каким-то отстраненным, будто ушел в какой-то свой, неведомый никому мир. Слушатели, видя настроение Ильича, тоже молчали. Наконец, самый нетерпеливый - Сергей Бурков - тихонько спросил:

- Александр Ильич, а дальше-то что было? Убийцу нашли? Или все-таки бывший муж был убийцей?

- Муж? – с недоумением спросил Ильич. – Причём здесь муж?.. Муж объелся груш… Нет, муж отношения к убийству не имел, – сказал он и вроде как сам себя переспросил: – Дальше? Дальше… - затем он, сделав некое внутреннее усилие, продолжил:

- Что дальше? А дальше все занялись своей работой, тем более, что у Эксперта её навалило (в прямом и переносном смысле) не меряно. Прокурорские тоже с работы не вылезали, и их можно было понять. Нераскрытое убийство к отдыху не располагало. Ну а Судья укатил на выездное заседание в соседний район, где слушалось громкое и громоздкое дело о махинациях в экономической сфере. Но вот ровно через две недели, в очередную пятницу, Эксперту позвонил Прокурор:

- Слушай, ты можешь ко мне подъехать?

- С вещами? – широко улыбнувшись, спросил Эксперт.

- Дурак ты … хоть и не дурак! Всё, машину , – сухо ответил Прокурор и добавил: - Только будь другом - резину не тяни. Нужен! Жду!

И точно, вскоре подкатил прокурорский газик, а еще через 10 минут они уже въезжали во двор Прокуратуры. В кабинете, кроме хозяина, были и двое военных: лейтенант и майор.

- Слушай, – сказал Прокурор, – надо кое-что обговорить. А ты для этой роли … Но закончить фразу он не успел, так как под окнами раздался резкий скрип тормозов и визг резины по асфальту. Это остановилась шикарная чёрная «Волга» двадцать четвертой модели. А из неё вылез Судья и стремительно скрылся в подъезде.

- Вовремя, – с явным облегчением сказал Прокурор, – вовремя! Однако, когда Судья вошел в кабинет, прокурорское лицо уже имело всегдашнее скучно-кислое выражение:

- Вот обратите внимание, – язвительно сказал он нам, одновременно здороваясь с Судьёй, – стоило только ему провести ряд судебных заседаний по поводу воровства государственных денюжек, и пожалуйста - у означенного Судьи появилась «Волга». Ловок, ничего не скажешь.

Однако Судья на этот выпад никак не прореагировал. Он прошел к диванчику и по-хозяйски уселся на него. И только тут, приглядевшись, мы обратили внимание на его улыбку. Даже не улыбку, а какой-то внутренний свет, озаряющий лицо Судьи.

- Ну и что цветём, как роза в мае? Кому-то срок влепил … выше высшего предела?

Судья встал и неторопливо прошелся по кабинету, о чём-то напряженно раздумывая.

-Ну не томи, – подтолкнул его Прокурор. - Давай, колись, выкладывай свое сугубо личное!

- А ты откуда знаешь?

- Да ничего я не знаю! Просто на твоей роже все написано!

- Друзья, – начал он, – может, вы меня и осудите, но… дело в том, что я встретил Женщину свой мечты, Женщину, ради которой готов на все. Женщину, которую я люблю, и мы скоро поженимся! Вот! – закончил он, издав вдох облегченья.

Прокурор тоже поднялся со своего кресла и, подойдя к Судье, сказал:

- Ты в своем уме? Ты ж понимаешь, что если все выплывет «на суд общественности», то на своей карьере, да что там карьере – работе - тебе придется поставить крест. Вышибут с треском! Как пить дать вышибут. И куда ты потом пойдешь? В адвокаты, как твоя избранница?

Судья дёрнулся:

– А ты откуда знаешь, кто она?

- Откуда, откуда … от верблюда! Ты ж с этой рыжей адвокатшей всю неделю… тесно общался на выездном заседании.

- Да уж … наверное, очень тесно, – протянул Эксперт, глядя невинными глазами на Судью.

… А глаз ты на нее положил, – продолжил Прокурор, - еще раньше, на процессе по убийству. Так? Я ж видел, как ты на неё пялился, развратник!

- В основном на её коленки, - деланно безразличным голосом уточнил Эксперт.

- М-да! Не ожидал, что догадаетесь, – слегка сконфуженно ответил Судья.

- Интересно, когда ты успел принять ислам? - с каменным выражением лица спросил Эксперт.

- Какой ислам? – слегка оторопев, спросил Судья.

- Такой! Ведь только у мусульман разрешено многоженство?

- Иди ты! – цыкнул на него Судья. - Мне не до шуток. Я с женой развожусь. У нас ничего общего не осталось, мы разные люди.

- А эта твоя… адвокатша. Она что? Тоже от мужа уйдет?

- Во-первых, не адвокатша, а Нина Петровна, а во-вторых, никто нашей любви помешать не сможет, – твердо сказал Судья и вышел из кабинета. Затем, повернувшись, через полуоткрытую дверь сказал:

- Коллеги, прошу вас быть на нашем очень скромном торжестве! Время и место оного сообщу позднее, - и дверь за влюбленным служителем Фемиды закрылась.

Мы оторопело переглянулись.

- Ну и дела-а-а! Кто бы мог подумать. Вот дурак, ведь все рушит, все!

Некоторое время все молча переваривали эту сногсшибательную информацию. Потом Прокурор поднялся и сказал:

- Давайте за дело. Мы – как ты, должно быть, догадываешься, - обратился Прокурор к Эксперту, – за это время провернули немалую работу по раскрытию убийства, и вот сейчас у нас на заметке есть три равноценных кандидата в убийцы.

- Ну-ну, давай подробнее!

- Ты, задавая тот вопрос «а почему они оказались вдвоем на чердаке?», был прав. Мы этот нюанс не учли и совсем не рассматривали. Какой-то он не наш, этот вопрос. Он скорее из области психологии. А не имея фигуранта, рассматривать его можно было чисто абстрактно. И эта абстракция давала однозначный ответ : любовная интрижка. Ну и еще кое-какие нюансы. Причем скорее всего, интрижка с женатым человеком. А иначе зачем им по чердакам прятаться? И еще: поход на чердак мог осуществиться только при полном ее доверии к… любовнику. Наши сотрудники, вернее, сотрудницы еще раз целенаправленно провели опросы подруг убитой. В результате замаячила на горизонте далекая и еще неясная фигура некоего мужчины. И еще кто-то из подруг неуверенно сказал, что он якобы военный.

Второй вопрос, который мы исследовали, это вопрос о громкости, вернее, слышимости самого выстрела для окружающих. Не решен он был еще и потому, что ваши эксперты физико-техники дали только ответ о дистанции выстрела, о том, что он был произведен в пределах действия дополнительных факторов, то есть с близкой дистанции. А вот на вопрос о глушителе они достоверно не ответили. Указали лишь, что частиц, позволяющих судить о применении глушителя мембранного типа, на коже вокруг раны не найдено. А вот наш опер, что служит в РОВД - бывший спецназовец. Он в декабре 79-го десантировался на Кабул, имеет приличный опыт спецопераций в том же Афгане. Так вот, он всех нас уверил, что глушитель на стволе имел место быть, – тут Прокурор поднялся, потирая руки, прошелся по кабинету и продолжил:

- Вот поэтому мы и не стали-то особо этот вопрос исследовать. Так, поспрошали людей, не слышали ли они тогда-то и тогда выстрел - и всё. Теперь же пришлось провести следственный эксперимент: набив мешок песком и затащив его на чердак, мы взялись палить в него из «Макара». При этом расставили вокруг дома «уши», ну то есть людей. Так вот, выстрел в тишине слышался отчетливо и довольно далеко. Неплохо он слышался и в момент фабричного гудка. Мы было приуныли и уже ушли из дома, как над нами пошел на взлет реактивный истребитель - авиационный полк-то от нас всего в 10-ти километрах базируется. Вот тут нас и озарило …

- Позвольте, товарищ прокурор, дальше я продолжу, – сказал незнакомый Майор.

- Да, будьте добры, - и Прокурор, повернувшись в сторону Эксперта, сказал, кивнув на военного:

- Это помощник военного прокурора. Прибыл для совместных действий и для координации этих действий с командованием авиационной части.

- Ага! Значит, убивец в погонах …

- Еще неизвестно, – сухо ответил Майор, - является ли предполагаемый преступник военнослужащим. Это только предположение, и прошу меня не перебивать, товарищ Эксперт.

- Так вот, – откашлявшись, продолжил Майор, - местные товарищи провели повторный и прицельный обыск в квартире убитой и обнаружили поношенные погоны с четырьмя звездочками, предположительно, от летней полевой формы. Сразу же опросили родственников убитой о том, чьими эти погоны могли быть. И все уверенно показали, что в их семье военных нет, и никогда не было. А это уже был след, правда, очень слабенький.

- Ну почему же слабенький ? – снова влез Эксперт. – Бери списки личного состава - и выявляй, кому летом майора кинули, и всё – бегом к нему с наручниками.
- Не стоит делать поспешных выводов, – чуть брюзгливо ответил Майор. - Мы тоже подумали об этом…

- Но, как оказалось, напрасно! Никому очередное звание майора за последний год не присваивалось, – это отметился репликой Прокурор, – а вот о чем мы подумали, так это…

- Так это о том, существует ли точное расписание вылетов самолетов, и кто точно может быть в курсе этого расписания, – с довольным видом дополнил речь Прокурора Эксперт, – и что таких людей не должно быть много!

- Ну вот, товарищ Майор! Видали, каков экземпляр? А Вы еще сомневались, привлекать его к операции или нет. Ему бы грамотёшки на юрфаке набраться – вообще цены как розыскнику или следователю не было бы!

- Стоп-стоп-стоп, – вскинул руку Эксперт, – это к какой такой операции?

- Об этом чуть попозже, если позволите, - тихо сказал Майор и продолжил:

– После того, как товарищи из местных органов, – он кивнул на Прокурора, - сообщили о возможной причастности к убийству военнослужащего, к операции подключились мы - Военная прокуратура и Особый отдел округа. Совместно со службой тыла, под видом внеплановой проверки имущества части, мы тщательно просеяли весь личный состав войсковой части. Нашей целью было выявить тех, кто мог совершить преступление. После подробной проверки всего личного состава части под подозрением осталось три офицера. Прапорщик, капитан и майор. Если коротко, то вот: все они совершенно точно знали время вылета каждого самолета, все они незадолго до полетов (правда, в разное время) убыли из расположения части, причем прапорщик отсутствовал самовольно. Далее, во время отсутствия в части, их никто в городе не видел. Никто не знает, где они были. И последнее: все трое женаты, но имеют славу «ходоков»…

- То есть бабников, - смачно сказал Эксперт.

Майор посмотрел на Эксперта и, чуть усмехнувшись, ответил:

- Ну, коль вы предпочитаете такую терминологию, то пусть будут бабники, хотя это, конечно же, не главное. Главное – каждый из них мог оказаться убийцей.

- Так, а в чем дело? Вызвать и спросить каждого: где они в тот день были?

- Ага, а еще лучше построить весь личный состав и скомандовать: «Тот, кто убил – три шага вперёд!» – c издёвкой сказал Прокурор и добавил: – Ты б лучше помолчал да выслушал, что умные люди говорят, а уж потом…

- Значит, так, – продолжил Майор, – каких-либо улик против преступника у нас нет. То есть выявить его просто так, исследуя одни лишь доказательства, невозможно по причине полного отсутствия таковых, а поэтому и разговаривать с ними бесполезно. А раз доказательств нет, то что? – спросил он и, помолчав пару секунд, сказал: – Правильно, их надо раздобыть!

- Где же вы их теперь раздобудете? – спросил уныло Эксперт.

- Как где? В одежде убитой женщины. И не мы раздобудем, а Вы, товарищ Эксперт, их раздобыли! Когда вскрывали труп - и раздобыли. Неужто забыли?

- Ничего не понял. Какие такие улики я раздобыл?

- Сейчас вы все поймете, – ответил Майор, – я, с Вашего позволенья, продолжу?

- Эти улики, значит, мы пустим в дело и будем смотреть, кто из них, из подозреваемых, испугается. И когда такой «испуганный» проявится, вот тогда-то мы с ним и поговорим, уж так поговорим! - мечтательно сказал Майор.

- А как эти ваши «улики» подозреваемому подсунуть? По почте?

Майор усмехнулся:

– Нет, товарищ Эксперт, это Вы будете «улики» вручать, изображая из себя продажного субъекта, шантажирующего разоблачением подозреваемого.

Эксперт замолчал, напряженно думая о чем-то, а потом сказал:

- Знаете, товарищи юристы, ваша идея с такой подставой хороша, но есть одно маленькое «но»! Меня в городе знают, у меня имеется определенная репутация. Все знают, что мы друзья с Судьей и этим типом, - и он ткнул рукой в сторону Прокурора, - с операми водку пью, да и со следователями РОВД и прокуратуры – мы тоже друзья. А вдруг кто-то из этих офицеров тоже в курсе этого… нюанса? Ведь не поверит, догадается, что его разводят. И тогда все насмарку.

Майор помрачнел и задумался. Потом стукнул кулаком по столу:

- Проклятье! Это значит, надо новый оперативный ход разрабатывать, а это – время, коего у нас нет…

- Стойте, товарищ Майор! Ничего менять не надо. Я знаю, кого надо отправить на встречу вместо меня: у меня в отделении есть санитар – мужик очень ушлый, разбитной. Но честный, проверенный. Почему бы его не привлечь к этому делу? Он как раз и есть тёмная лошадка!

- Это ты об Александре Ивановиче? - спросил Прокурор и, увидев кивок Эксперта, сказал Майору:

- Этот пойдет, я его знаю. Точно, будем пускать санитара. Во-первых, санитар имеет доступ к трупам и вполне может от эксперта утаить что-то из вещдоков. Во- вторых, его не знают. И в-третьих, он не дурак, легко справится с заданием.

* * * * *

Тут рассказчик раскашлялся и замолчал. Потом Ильич налил из графина водички, и подойдя к любимому окну, облокотился на подоконник и, попивая мелкими глоточками воду, оглядел класс. При этом его лицо было сурово, брови нахмурены, однако в глазах, совсем-совсем глубоко, пряталась улыбка. И тут снова Серёга Бурков тихонько заныл:

- Ну Александр Ильич, ну рассказывайте дальше, а? Ведь охота ж узнать, кто преступник…

- Не терпится, да?

- Конечно, не терпится, – дружно запричитали все, - Бурков правильно сказал: охота же услышать, чем все кончится…

- Ну, кому сильно не терпится, тот может пройти в соседний класс, где профессор Саркисов принимает экзамен в параллельной группе. Вот там он неторопливо, а может, и нетерпеливо вас выслушает…. А то ишь, не терпится им! Тоже мне торопыги нашлись.

При упоминании о профессоре все моментально притихли, замолкли и выжидающе уставились на преподавателя.

Часть 2

- Ладно, – после короткого раздумья сказал доцент и, посмотрев на часы, добавил: - Время еще есть, так что слушайте дальше.

Смысл операции, в которой Санитар должен был играть основную роль, по сути роль живца, роль подсадной утки, заключалась в следующем. Следователи обоих прокуратур и ребята из Особого отдела Округа разработали три варианта писем – как раз по числу главных подозреваемых. Легенда была такой: Санитар, помогая вскрывать труп убитой, нашел в одежде письмо, в котором она писала о своем любовнике, не называя, правда, его имя. Но в письме были умело прописаны «сведения», с помощью которых можно было вычислить имя любовника-убийцы. Понятно, – пояснил рассказчик, - что информация в письмах была разная, но такая, что позволяла предполагать только одного из подозреваемых.

Далее, с помощью командира войсковой части – он был частично посвящен в план операции - подозреваемого офицера направляли в Город, в заранее обговоренные места, где его «случайно» встречал Санитар. Там они знакомились, и Санитар сообщал, что у него имеется одно интересное письмо, которое он в свое время нашел в одежде убитой, а в этом письме… Короче, если это письмо попадет в «органы», то Вам, товарищ капитан (прапорщик, майор), светит червонец, не меньше. Впрочем, письмо в «органы» можно и не отдавать, ведь два трезвых и здравомыслящих человека всегда могут договориться…

Вот в этот-то момент, считало следствие, убийца обязательно себя проявит. Хоть как-то, но проявит: словом, эмоцией или действием. Понятно, что Санитара страховали для пресечения возможных нежелательных эксцессов, а офицера после контакта с «шантажистом Санитаром» было решено брать независимо от результата беседы и работать с ним хотя бы на чистой психологии и фальшивом письме.

- Так-то конечно расколют, – сказал Боря, воспользовавшись тем, что Ильич опять замолчал, – семеро одного не боятся. Хм, а интересно, кто же из них – прапор, капитан, или майор - оказался убийцей?

- А вы как думаете?

- А что здесь думать? У нас нет фактов, чтобы думать. Мы можем только гадать, – ответил с ленцой осторожный Боря, - так кто же?

Ильич усмехнулся и сказал:

- Первым был капитан. Услышав гнусное предложение Санитара, он опрокинул на него стол и хотел еще стулом добавить, однако мОлодцы из Особого отдела его в пять секунд повязали, так и не дав ему разгуляться.

Майор был вторым. Услышав то же предложение, он встал со стула и ледяным голосом посоветовал Санитару засунуть письмо в… одно известное место, потом развернулся и спокойно ушел.

Прапорщик, услышав от Санитара про письмо, неожиданно вскочил и, не дослушав его речь, бросился бежать, да с такой прытью, что особисты его догнали только в конце квартала.

С задержанными, конечно, побеседовали, очень профессионально побеседовали. В первый день – с капитаном. Он все начисто отрицал, держался уверенно. В конце концов под честное слово о неразглашении он назвал имя и адрес женщины, у которой был в ту ночь. Случай с майором был абсолютно идентичен. Только адреса и имена женщин, у которых они ночевали, были, естественно, разными.

А вот прапорщик через пять минут разговора потребовал бумагу с ручкой и, обливаясь потом и благоухая «запахами», написал явку с повинной. Потом он три с лишним часа строчил признательные показания, из коих следовало, что в те сутки, когда произошло убийство, он – прапорщик - торговал ворованной со склада части тушенкой, крупами и кое-какой амуницией. Назвал, как говорится, все явки, адреса и пароли, раскололся до… ну вы сами понимаете, докуда, – улыбнулся Ильич. - Вот только к убийству прапор тоже не имел ни малейшего отношения, - закончил он.

Вот так след оборвался второй раз, а вся следственно-оперативная машина оказалась у разбитого корыта. Причем разбитого на меленькие щепочки, собрать которые уже невозможно...

- Да, - добавил Александр Ильич, – за те три дня ни Прокурор, ни Эксперт практически не виделись. И только когда под белы рученьки взяли прапора, Прокурор мельком сообщил Эксперту, что Судья срочно укатил в Областной суд, а вот зачем и почему, а главное, когда вернется – он не сказал.

После «провала» операции Эксперт снова приступил к своим непосредственным обязанностям. Он, два дня не вылезая из отделения, наверстывал упущенное, разгребал завалы накопившихся дел.

Вечером третьего дня к нему заскочил Прокурор и сказал, что только что звонил Судья и приглашал их назавтра в 18 часов на «свадебные посиделки» в ресторане.

- Ты пойдешь? – спросил он Эксперта.

- Наверное, да, а ты?

- Знаешь, – задумчиво сказал Прокурор, – я - скорее нет, чем да. Скорее, не пойду. Поздравлю «молодоженов» до вечеринки, сошлюсь на обстоятельства и… не приду. Не нравится мне все это! Да, а ты в курсе, что он уже официальные разводы состряпал? И свой с женой, и этой Рыжей Нинки с мужем. И всё через Областной суд. Уж как ему это удалось – ума не приложу!

- Слушай, все недосуг было спросить: а муж-то у нас кто?

- А муж у Нины Петровны наш коллега – помощник военного прокурора гарнизона, к которому и относится авиационный полк. Он, правда, последние два месяца отсутствовал - был в командировке и только сегодня ночью прибыл в полк. Здесь у него есть свой кабинет. На завтра у нас с ним запланирована встреча. Возможно, у него кое-какой материал имеется.

- То есть по убийству - глухо?

- Да, – устало ответил Прокурор, – ни у нас, ни у военных нет больше ничего. Впрочем, военная прокуратура втихаря радуется: их контингент оказался непричастен. И еще, – добавил Прокурор, - мы мало того, что в дерьме по самую маковку сидим, так Командир части накатал на нас такую «телегу» во все инстанции, что мама не горюй. В ней он и о беспринципных сатрапах, и про творимый нами беспредел, и про кровавую гебню…

- А ты б его носом ткнул в делишки ворюги-прапорщика, а то строит из себя… целку, а сам-то, глядишь, тоже замазан по самую маковку? А что, – загорелся идеей Эксперт, – вы же дело по прапору возбудили? Возбудили, – сам себе ответил он. - Вот и копайте прицельно под товарища полковника, а то уж сильно он засуетился. Ведь так?

- Не учи ученого. Мы и так все проверяем. На всех уровнях. И махинации там, похоже, немалые выплывают, и я ничуть не удивлюсь, если полковник к ним хоть чуточку да причастен. Дурашка: если бы он не взялся строчить таких пасквилей, мы бы и не стали так глубоко проверять, а сейчас – звиняйте, инстинкт самосохранения сработал.

С тем мы и разошлись, не пропустив даже по рюмашке : дел у обоих было навалом, и каждому предстояло пахать еще до позднего вечера. Уже на улице, когда Прокурор садился в свой «ГАЗон», мы еще немного помыли косточки будущим молодоженам, поговорили о том, сколько предстоит дел на завтра и разошлись.

* * * * *

Если бы они знали, какой сюрприз преподнесет им это «завтра», если бы они знали! Ведь говорят же: «Если хочешь насмешить Бога, поделись с ним своими планами». Вот и наутро Эксперт пришел на работу ранёхонько – задолго до 8-ми утра. Позже, даже через года, ему часто будет вспоминаться это утро – прекрасное, теплое утро середины октября: голубое бездонное небо, еще не облетевшие жёлтые листья. И как контраст - весь жуткий кошмар последующего дня…

Впрочем, на работе все было спокойно, умерших не было. Правда, наличествовала толстая пачка историй болезни с постановлениями о проведении судебно-медицинской экспертизы по пострадавшим гражданам. Примерно полтора часа Эксперт с медрегистратором неторопливо печатали акты. А потом…

А потом подъехал прокурорский «ГАЗ», и водитель спокойненько так сказал:

- Доктор, поехали. Убийство. Прокурор уже на месте, – и когда Эксперт сел в машину, Ерофеич как-то индифферентно ответил на его молчаливый вопрос:

- Судья застрелил какого-то военного. Капитана, кажись. Насмерть, – добавил зачем-то он и замолчал. Молчал и Эксперт, пораженный этим известием. В голове его крутилась мысль: ревность, женщину не поделили, посадят дурака, что делать…

Когда машина вывернула к подъезду пятиэтажной «хрущёвки», Эксперт увидел Прокурора:

- Специально ушел оттуда. Тебя жду…

- Так это правда…

- Пока точно неизвестно, кто убил. Мало данных. А все было так: мы с Майором к 8-ми утра подъехали сюда, – Прокурор махнул рукой в сторону подъезда, - здесь живет… жил этот капитан, муж Нины Петровны. Когда мы поднялись на площадку между 1-2 этажами, вверху раздался выстрел. Знаешь, такой хлёсткий, пистолетный – типичный выстрел в замкнутом пространстве. Мы с Майором остановились и тут же услышали, что сверху кто-то бежит, прыгая через ступеньки, да так, что лестница содрогается. Это был Судья. Если бы ты видел его лицо в тот момент, если бы ты видел… – повторил он и продолжил: - Ну, мы его остановили. Он сопротивления не оказывал. Тогда я остался с ним, а Майор сходил в квартиру капитана. Вернулся и лаконично сказал:

- Труп. Огнестрельное ранение в грудь. Рана как раз напротив сердца, – и почему-то добавил: – Как у той женщины с чердака. Опергруппу из РОВД уже вызвал, в гарнизонную Прокуратуру тоже звякнул. Давай колоть этого…

- Мужики, это не я, это он сам в себя… я здесь не причем, – и заплакал.

- Ну да, ну да! Кто б сомневался. Вот только почему ты весь в крови? – и он показал на красные капельки спереди на всегдашней белой рубашке Судьи.

В общем, посадили мы его в прокурорский «ГАЗик» и Судья рассказал о произошедшем примерно так:

- С капитаном я договорился о встрече еще в Городе: мол, надо как мужикам поговорить. Сегодня утром я пришел рано – капитан еще в трусах был. Говорили мы с ним минут 15. Он был спокоен, даже чересчур, как я сейчас понимаю. А потом - нет- нет, мы не ругались, никто никому не угрожал! – он из стола достал «Макара» и спокойно так говорит:

- А вот я сейчас тебя шлепну, и все разговоры закончатся. Всё для тебя закончится! Я отсижу, а ты…

Потом он пару минут молчал, пристально разглядывая меня. И после этого, видимо, приняв окончательное решение, он так же спокойно сказал:

- Судья, я не в претензии, что ты увел у меня жену. Просто все в моей жизни сломалось, а ты - так, никто… последний штришок этой поганой жизни. Помнишь стих:

Все разбилось, поломалось.
Нам осталась только малость:
Только выстрелить в висок …

- и громко, прямо взахлёб рассмеялся. Отсмеявшись, он помолчал чуточку и сказал:

- Ну а ты и сам скоро узнаешь, какое золотце тебе досталось, - и снова засмеялся, - рыжее… рыжее… рыжее… золотко!

Потом, не прекращая смех, он очень быстро повернул пистолет к себе дулом, приставил его к груди и выстрелил. Я пытался откинуть его руку, но не успел.

- Вот так, со слов судьи, и было дело, – закончил рассказ Прокурор.

- Ты веришь ему?

Однако вопрос остался без ответа, так как Эксперта пригласили в дом для осмотра места происшествия.

Труп Капитана вскрывали через день, вдвоем с приехавшим из Города военным судебно-медицинским экспертом – первичная комиссионная экспертиза.

И буквально на следующий день грянула оглушающая новость! Пуля, изъятая из трупа Капитана, и пуля, изъятая из трупа убитой летом женщины, были выпущены из одного ствола: того самого пистолета, из которого и застрелился капитан!

Эту новость мне сообщил Прокурор. Видели бы вы его в тот момент!

- Так что получается? – спросил Эксперт, - Женщину застрелил Капитан, а потом из того же ствола и себя? Или и Женщину, и Капитана пристрелил Судья?

- В том-то и дело, что Судья исключается. Он с женой во время убийства Женщины был в отпуске, в Анапе.

- Значит… Капитан?

- Получается так. Но ведь это абсурд, они были незнакомы. По крайней мере, никто их не видел вдвоем, нет никаких данных об этом. И если это так, то какие мотивы для того убийства?

- А может, он маньяк?

* * * * *

Тут Александр Ильич прервался и рассказал, что судью не задерживали, только отстранили от работы. А буквально через неделю в Прокуратуру городка пришёл пакет из Облпрокуратуры, а в нём - посмертное письмо Капитана. Он, оказывается, написал его незадолго до самоубийства. Написал и отправил в обе Прокуратуры – военную и нашу.

Тут Ильич залез в свой старомодный обшарпанный портфель – не иначе, ровесник самого хозяина, достал папку, и раскрыв ее, сказал:

- Это копия того самого письма. Так, – сказал Ильич, листая бумажки, - ну тут в самом начале обращения он указывает звания тех, кому он писал, официальная часть… это пропускаем… так. Вот, нашел, слушайте:

« … после Афганистана жена для меня стала чужой: что-то изменилось. Нет- нет, по мужской части было все нормально, но между нами появилась стена. У нас были ровные отношения, но исчезло тепло, да- да … потом … узнал, что пока я был в Афгане… был любовник …Тогда я в прошлом году познакомился с женщиной из Городка, где базировался курируемый мной полк. Сначала мы просто встречались в Городе, но у нас ничего не было. А потом я застукал жену с майором С. … мы с той Женщиной стали близки. Я, как Вы знаете из моего личного дела, окончил Высшую школу КГБ, отделение контрразведки, и имел навыки изменения внешности… стали встречаться, Жене было все равно. А мне с той Женщиной было хорошо. Только вот с весны она стала меня звать жить к себе … чтобы я ушел от Жены. А меня охватывал ужас, что … через несколько лет все станет так же, как и с Ниной… Мы встречались часто… иногда на квартире, иногда в других подходящих местах. Вот и в тот день мы тайком прокрались на чердак… меня очень возбуждало заниматься ЭТИМ в ТАКИХ местах. А потом… снова заговорила о женитьбе... отказался… Она стала говорить, что ей все надоело, что она хочет определенности в отношениях, что она устала по чердакам … что она всем расскажет о нашей связи. Ну я и рассвирепел … в глазах потемнело … она стала насмехаться… трус, говорит… нерешительный… И тут вдруг прямо над крышей дома раздался сильный нарастающий рев… я испугался и по афганской привычке выхватил пистолет… увидел… смеется… и сразу же выстрелил… Она закрыла рану рукой, но кровь просочилась между пальцами… капала вниз… Она не сразу упала, а стояла и смотрела прямо мне в глаза, а потом прошептала: «Как же так…как же так, за что… дети...» И упала навзничь, на толстый слой шлака, которым был засыпан чердак. … Я в Афганистане убил полтора десятка духов, и никто из них мне не вспоминался. А её вижу каждую ночь … слышу ее слова: «…Как же так…как же так, за что… дети…». И вижу ее глаза. И она все время падает, но не на спину, как тогда на чердаке, а мне на руки, и тогда я чувствую, что ее кровь течет по моим рукам – горячая-горячая. Я просыпаюсь, а её нет, только рукам горячо… где кровь её… иду и долго отмываю руки от крови. Больше жить не хочу и не буду. Всё плохо. Я решил. Её кровь я больше чувствовать не могу...».

* * * * *

Ильич замолчал, молчали и мы. Потом он в полной тишине сложил все обратно в свой доисторический портфель и, поставив его на пол, сказал:

- Вот и вся история! А теперь – к занятиям!

Как всё! Как к занятиям! – возмущенно воскликнул Бурков – а что же было дальше? Вы сказали, что Эксперт это наш бывший коллега. Почему бывший? А Судья, а его адвокатша, а …

Но тут открылась дверь, и в класс вошел профессор Саркисов, а за ним немолодой, в белом халате, мужчина которого на кафедре за все время учебы мы ранее не видели.

- Вот, коллеги, это прокурор-криминалист нашей Облпрокуратуры - и, повернувшись к Ильичу, он спросил:

- Вы все, закончили?

- Да, закончил. Вот только наши студиозусы интересуются о том, как сложилась судьба героев рассказа.

- Хорошо. Коллеги – обратился профессор к нам - Господин прокурор вам прочтет лекцию на тему: «Практические аспекты взаимодействие судебно-медицинских экспертов и следователей на местах» - я так назвал тему?

- Да, профессор, именно так!

- Ну и отлично. Занимайтесь! А мы с Ильичом вам мешать не будем. Да – сказал он нам – о судьбе тех, о ком вам рассказывал наш доцент, поведает ваш лектор прокурор-криминалист – и они покинули класс, аккуратно прикрыв дверь.

Прокурор улыбнулся, и сев за стол спокойно оглядел нас.

- Ну, спрашивайте! Что и кто Вас интересует?

- А Вы – спросил Бурков - и есть тот Прокурор?

- И-эх, молодо-зелено – с насмешкой сказал Самуилыч. А подумать не судьба – обращаясь к Бурку спросил он. - Забыл? Ильич же говорил что эксперт – бывший? Так вот я думаю, что вы и есть тот Эксперт? Верно?

- Да – улыбнувшись, ответил Прокурор – верно! Я на следующее после тех событий лето поступил на юрфак и заочно его закончил. Работал немного в районе, а вот теперь работаю криминалистом … вот уже пятнадцать лет!

Так, о ком вы хотите знать? Прокурор? Он, выслужил положенный срок, в звании старшего советника юстиции ушел на пенсию и сейчас трудиться адвокатом. Судья? Судью тогда всё ж не уволили, а отправили работать на Дальний Восток. Ниночка уехала с ним. Там он снова вляпался в темную историю, связанную с золотом - несмотря на настойчивые руководящие указания районных начальников, оправдал крупного золотоискателя. А потом судья перестал быть судьей и уехал в самую западную область России. Там, приобрел (интересно на какие шиши?) гостиничный комплекс из нескольких двух и трехэтажных зданий – то есть он стал миллионером. Лет пять назад он с Ниночкой разошелся, а в прошлом году она умерла. Как судачат злые языки, сгорела от водки. Чему мне – вериться! Ну, а самую замечательную карьеру в новой России сделал прапор. Да, да – тот самый ворюга из воинской части. Он за то воровство получил смехотворный срок. Отсидел. А потом стал олигархом местного уровня – его состояние в свое время, оценивалось почти в миллиард долларов. Он, как вы знаете, начал с тушенки, а кончил эшелонами со списанной бронетехникой. А под видом старой техники он «толкал» и другую, далеко не списанную, а очень даже наоборот…. Сейчас его за эти фокусы, ну и еще за кое, что усердно разыскивает Интерпол. Старые привычки ворюги он так и не смог перебороть.

Вот на этом, пожалуй, ставим точку и начнем лекцию – спросил он курсантов и не услышав возражений начал занятие:

- Коллеги, как в свое время говаривал профессор Крюков В.Н. - Друзья, внимательно следите за моими размышлениями и я приведу вас в волшебный мир судебной медицины! …