История 17

Владимир Величко

- … «Пошел бы тогда Эксперт к следователю или нет?» - задумчиво повторил Евгений - это ты про меня?

- Конечно, нет. Это я о всеобщем принципе… А вообще, на эту тему говорить бесполезно, так как каждый конкретный случай - это случай! Я только хочу сказать – продолжил Михаил – есть люди, которые всю жизнь будут «брать» и ничего! Никто их за руку не схватит, а есть такие, которые сразу попадутся. Я не только экспертов имею в виду, а вообще ….

- Карма у них такая – хмыкнул Влад и пояснил – и у тех и у других! А вот мне кажется …

- Стоп, стоп, стоп, господа Икх-Перты! Вы еще начните спорить о том, как решить проблемы коррупции в стране - скептически прикрикнул Самуилыч - Миша Биттер задал правильный вопрос, но на него должен ответить каждый в одиночку, наедине со своей … ну, если хотите, совестью, или что б не так пафосно – наедине со своим мировоззрением. И на этом все! Хватит! Это скользкая тема и правды мы ни от кого и никогда не услышим. Мы решили слушать и рассказывать об экспертной жизни и о том, что рядом с ней. В-о-о-н, Борис Татаренко, как мне ка-э-тся, рвётся что-то поведать почтенному обществу?

Борис – здоровенный лоб под два метра ростом, с рыжеватой бороденкой, которая делала его похожим то ли на «тилихента 60-х», то ли на геолога поисковика, накануне вернувшимся их экспедиции, слегка смутился, но откашлявшись, гулким голосом брякнул:

- Я уже давно хочу, да не знаю куда вставить, вы всё говорите да говорите …

Тут же, прервав Борин голос, раздался громогласный и дружный смех, вернее натуральное ржанье, с чисто мужскими комментариями о том, что и куда вставляется. Отсмеявшись, Миша командует:

- Давай, Борис, вставляй, … свое слово - Миша снова хохотнул и договорил - мы внимаем – и Боря чуть смущенно, начал:

- Я работаю в районном отделении. Наш городок и район это порядка 100 тысяч населения, ну или чуть больше. Работаем вчетвером, четыре эксперта, я имею в виду: одна экспертесса «сидит на живых», то есть занимается экспертизами и освидетельствованиями живых лиц. Таковых у нее порядка 1500 в месяц.

- Немало – то ли одобрительно, то ли с сочувствием сказал Сашка Царюк ..

- … Одна экспертесса врач-лаборант. На ней гистологические и судебно-химические исследования, ну и двое нас, экспертов-танатологов. Работы до фига – вскрываем по 500-600 трупов в год. Это на каждого – пояснил Борис.

- Сочувствуем, согласны, что много! Считай, что отчет о работе принят, рассказывай о твоем интересном случае – грубовато перебил рассказчика Зенин.

В общем, мы в морге работаем вдвоем …

- Да, слышали уже, не тяни резину … давай уже, вставляй …

- … и вот как то прихожу я на работу, как обычно, к 8 часам, а мне ночной, дежурный санитар и говорит, что только что звонил заведующий и сказал, что он будет не раньше 10, а может и 11 утра, так как его вызвали в суд. И просил до его прихода «вскрыть» в первую очередь вот этого – и санитар протягивает мне документы и бумагу.

Я мельком глянул. Это было постановление о производстве экспертизы, причем уголовное дело еще не было возбуждено.

- А вопросов то, а вопросов! - я глянул на вторую сторону и ахнул - аж целых 23. С ума сойти. Это что ж за случай?

Заинтригованный, я быстренько прошел в свой уголок-комнатенку, поставил чайник и принялся читать обстоятельства дела. А там все было просто: на караульной вышке, что входила в систему охраны исправительной колонии, ночью обнаружен мёртвым караульный с огнестрельным ранением паховой области. Автомат АК-74 – оружие этого самого бедолаги – лежал рядом. На одежде – отложения копоти. Вот такие дела.

Ну, что делают в таких случаях – задал в пространство Борис – и сам же ответил – правильно: пьют чай и идут на вскрытие. Что я и сделал. Однако когда пошел надевать рабочий халат, санитарка сказала:

- Борис Фёдорыч, а Вы всё прочитали в бумаге?

- Что – все? – и снова пробежался глазами по постановлению.

- Опа! И точно – вскрытие трупа не проводить без присутствия прокурора по надзору за деятельностью ИК – так было написано в самом конце. Как говориться в таких случаях – слушаюсь – после чего я неторопливо разделся, улыбаясь мыслям! Как же, как же! Значит, прибудет сам Василий Ибрагимович Мерекулов! Колоритнейшая личность! Отец азербайджанец, мама русская, а сам Мерекулов - равная смесь то южной импульсивности с восточной осторожностью и одновременно хитростью, то чисто русского разгильдяйства и почти необъятной широты души. И поступков. И никто не знал, кто в каждом новом случае явиться на вскрытие – то ли простодырый русак, то ли хитрован азербайджанец! Мы зачастую пари заключали на эту тему – кем окажется в очередную встречу прокурор Мерекулов - Васей, или Ибрагимычем? А поскольку он, как прокурор по надзору за деятельностью столь специфисских организаций как места заключений, особо в кресле не засиживался, ибо 4 исправительных колонии и одно СИЗО, (тюряга, крытка ) – кому как больше нравиться, или вернее кому, что привычнее - этого не позволяли делать, а потому он частенько посещал и наше заведение.

И если он являлся в облике Василия Мерекулова, то все бывает легко и просто. Все вопросы решаются в два счёта, а доверие к экспертам проявляется неограниченное. А вот если к нам явится Василий Ибрагим-оглы, то. … То тогда каждое слово эксперта подвергается сомнению, каждое заключение или экспертные выводы проверяются многажды, вплоть до запятых в тексте. Короче для эксперта проще три очень гнилых трупа вскрыть, чем один, даже интересный, но с Ибрагимычем … Это вам не Василием!

Вот и в этот раз мы, неторопливо попивая чаёк, принялись гадать – кто же из Мерекуловых сегодня явиться. Если ….

- Салам алейкум – раздалось от порога – и мы, вздохнув, переглянулись и отправились одеваться, не забыв пригласить Ибрагимыча - пока суть да дело! - испить чайку.

Ну а дальше началось исследование «объекта». Осмотрели одежду, отметив сквозное повреждение всех её слоев в области, соответствующей паховой, затем аккуратно, что б не уничтожить следы копоти, порошинок, сняли её с трупа и свернув соответствующим образом – упаковали. Затем приступили к главному. Но уже при одном взгляде на рану у меня закрались нехорошие «чуйства». Рана – без всякого сомнения – огнестрельная, пулевая, и диаметром около 5 мм, то есть, причинена, скорее всего, пулей калибра 5,45 мм. А вот выходного пулевого отверстия то и не было! Значит, пуля осталась в трупе, значит искать!

- Василий Ибрагимович, а что, автоматы у охраны мелкокалиберные – спросил я на всякий случай и прокурор это подтвердил.

Ну а, зная, что такая пуля может натворить во внутренних органах и как может «прятаться», то непременная и обязательная задача извлечь ее и передать на экспертизу баллистикам и трассологам может оказаться сложноватой. Ха, если бы я знал в тот момент - насколько!

- В общем, коллеги – сказал, прервав рассказ Борис – вы и сами знаете, что такое искать подобную пулю в трупе и как непросто это бывает сделать, а так же почему это с ней происходит. Вот и мы с санитаром трудились больше часа, а результат равнялся нулю. Мы никак не могли понять, куда она делась. Потом к нам присоединился вернувшийся из суда Заведующий отделением и мы втроём еще почти час пытались найти пулю-невидимку. Но все было тщетно. По идее нужен был рентген, но где его взять в морге? Не нести же труп на носилках в поликлинику?

Потом мы плюнули на это дело, и пошли отдохнуть. Ох, и навел же на нас критику Василий Ибрагимыч за наше…неумение и как мы ему ни объясняли ситуацию, он все равно взялся звонить кому-то и что-то говорить про пулю. Пока мы пили кофе пришел за историей болезни хирург Лёва Буланкин. Увидев наши кислые морды и услышав о наших грустных делах он сказал:

- Ну, а чего вы ребята время теряете. П-а-адумаешь – найти они не могут. Ну и пусть себе лежит. Это ж не живой человек! Чё ему – трупу, я имею в виду – сделается? Вот если я чего прозеваю и оставлю после операции в полости пациента какую-нибудь салфетку – вот тут страшно – и при этом хитро покосился на Ибрагимыча – мол, а как он прореагирует на такое? Однако тот сидел с довольно безучастным видом и на Лёвины слова не никак прореагировал.

- Лёва, не придуривайся – ты сам все понимаешь.

- Понимаю, поэтому хочу Вам помочь….

- Чем? Хочешь сам поискать? – щас, кликнем санитара, он поможет!

- А мне это надо? Я сегодня с 4 утра за операционным столом – троих после автодорожки оперировал. Сейчас отдыхаю и советы бесплатные раздаю.

Зная Лёву тысячу лет, я понял, что у него есть идея. А он, увидев мой вопросительный взгляд, сказал:

- Зовите Вована Великанова, психиатра нашего …

Ибрагимыч услышав это, встрепенулся и желчно спросил:

- А почему посторонние присутствуют при обсуждении экспертного исследования?

- Да мне сказали, что вы в морге, Василь Ибрагимыч, вот я и зашел Вас попроведать, узнать как здоровье? (Пару месяцев назад Лёва оперировал Ибрагимыча по поводу острого аппендицита).

- Спасибо, хорошо – буркнул прокурор и чуточку посветлел лицом. Вам спасибо. Лев Николаевич! – Так что Вы говорили про психиатра? При чем здесь психиатр?

И мы, поддерживая вопрос Ибрагимыча, тоже вопросительно уставились на Лёву.

- Господи эксперты, ну а Вы то, что смотрите так беспомощно? Вы ж были тогда … ну, когда Вован на поляне нашел потерянное? Неужель забыли?

А-а-а! Ну да! Я действительно забыл. А дело было вот в чем. На 9 мая мы с больницей ездили на речку, отдохнуть. Была отличная, летняя погода и мы славно повеселились. А там, во время нашего веселья с «возлияниями» случился инцидент – одна из врачей потеряла свою золотую серёжку с брюликом. Трагедия! А попробуй найти ее в траве. Пусть и прошлогодней, но все равно задача то не из легких. Мы, конечно, помогли искать, но все впустую. А потом наш психиатр её нашел. И, главное, как нашел! Он сначала о долго-долго расспрашивал заплаканную растеряху, потом из машины принес две изогнутые проволочки и, держа их в слегка согнутых руках, принялся методично ходить по поляне, не обращая внимания на наши язвительные комментарии. И что бы вы думали? Примерно через полчаса он нашел и принес эту пропажу. Очень тогда все удивились….

- И ты предлагаешь…

- А что, у Вас есть выход? Сколько вы еще будете ковыряться. А Вован хоть вреда не принесет, ничего не попортит. Вы то, небось, все уже искромсали?

После этих Лёвиных слов мы и впрямь подумали: а почему бы и нет, и позвонили нашему психиатру. Он, молча, выслушал и коротко сказал:

- Буду через десять минут!

Владимир Николаевич – он же Вован – высокий, худощавый человек, был всегда спокоен и невозмутим. Зайдя в секционную он сразу же сказал:

- Время у меня коллеги ограничено, поэтому…

- Что тебе для работы надо?

- Желательно бы посмотреть, а еще лучше в руках подержать то, что предстоит искать.

- Во, а где ж мы возьмем такую пулю? Однако Ибрагимыч, услышав эти слова встрепенулся и запустил руку в свой стромодный портфель:

- Вот! – и протянул Владимиру искомое – целенькую и чистую пулю калибра 5,45. Тот взял ее и, особо не рассматривая, просто подержал ее в руке, покатал с минуту между пальцами и при этом вид у него был такой, будто он к чему-то прислушивается:

- Все – стряхнув с себя задумчивость, сказал он. Пошли – и двинулся в секционную, вытаскивая из-под халата две, изогнутые под прямым углом … штуковины. Правда, это были уже не самодельные проволочки, как тогда на речке, а другие, видимо купленные в магазине.

В общем, процедура поиска не была длинной. Владимир этими проволочками – рамками - как он их называл – стал медленно вести вдоль одной стороны тела, вдоль другой и вдруг мы увидели, что над областью правого коленного сустава проволочки в руках повернулись и своими кончиками коснулись друг друга!

- Здесь – ткнул он в колено – то, что вы ищете!

Мы с Заведующим переглянулись и засмеялись:

- Ты что, Вован? Откуда здесь пуле взяться. Туда даже кровоизлияния не идут, а где нет кровоизлияний, нет повреждений. Она что, по воздуху туда перескочила? Не может пуля там оказаться – решительно сказал Заведующий.

- Дело Ваше! Хотите - ищите, хотите – нет. Но она – там. Рамка показала - и, повернувшись, вышел из секционного зала.

- М-да – крякнул заведующий. Слушай, Лёва? У тебя в отделении же есть переносной рентген аппарат …

- Не дам – даже не дослушав, сказал он – Вот еще… мой аппарат в морг потащат. Ни-за-что!

Короче, обозвали мы его жадиной и – делать то нечего, пулю все равно искать надо! – пошли смотреть область коленного сустава. И вот при осторожном препарировании мягких тканей от правого паха до колена, под самой кожей стали обнаруживаться очень мелкие, буквально единичные кровоизлияния. Они были такие мелкие, что при обычном исследовании на них и внимания бы особого не обратили. Дойдя до колена, обнаружили маленькое щелевидное отверстие в наружной широкой связке правого коленного сустава. Ну, а под ней, в проекции наружного же мениска нащупали нечто твердое. Это была искомая пуля, почти не деформированная. Вот так!

Нашему изумления не было предела. И «психическими» опытами и тем, что пуля смогла уйти туда, где мы её и обнаружили, не оставив при этом следов в тканях бедра. Долго мы бы её искали, если бы не Владимир Николаевич!

С этой пулей я пошел к прокурору, все еще дожидавшегося конца исследования трупа.

- Василий Ибрагимович, вы пулю так заберете? Мы ведь в акте исследования отметим, что пулю забрал прокурор – то есть вы и всё будет тип-топ! Или будете протокол изъятия оформлять …

- Я буду на вас рапорт вашему начальству писать!

- Вот тебе раз? За что это, интересно?

- А позвольте, узнать – ледяным голосом спросил Ибрагимыч - где такая методика исследования трупа прописана – ну с этими проволочками? И пачиму при исследовании трупа присутствовали посторонние люди, а?

В общем, как это ни грустно, но прокурор да самого конца вскрытия остался Ибрагимовичем, а Василий так и не появился.

Рапорт на нас он, правда, не написал, но о том, что при исследовании трупа присутствовали посторонние люди, он все-таки устно начальству накапал. И мы получили нагоняй. Тоже устный.

Да, а нашего психиатра мы отблагодарили за помощь. Попозже, когда пришел прокурор Вася. С ним вместе и благодарили.

Вот такая практическая история случилась в небольшом городке, там, где эксперты не боятся внедрять новые методы исследования.