Глава 3

Сквозь призму смерти

Владимир Величко

Вечер того сентябрьского дня был несравненно теплее, чем утро, и поэтому школьные друзья Волков и Огурцов расположились на крыльце, разглядывая то ярко-звездное небо, то быстро пустевшие бутылки с пивом.

- Как думаешь, Ольга уже уснула? – спросил Олег.

- Конечно! После таких-то встрясок кто угодно отрубится, – ответил Огурцов и, помолчав, спросил:

- Ну, ментяра, давай колись, во что ты влип, и почему за тобой с бомбами бегают?

Олег помолчал, задумчиво глядя в темноту просторного огурцовского двора, и ответил:

- Ну, во-первых, я не мент … вот уже пять лет, как не мент, …

- Мент, есть мент! Это на всю жизнь!

- … а во-вторых, – невозмутимо продолжил Олег, – ты не поверишь! – но после того, как я узнал про взрыв, в уме перебрал все возможные варианты и ... не понял, почему потребовалось меня убирать столь … не рядовым способом. Ни во что сомнительное, ни я, ни наше Охранное Агентство не вмешивались в прошлом, не вмешивается и сейчас. И потом! В машинах взрывают тех, кто на них ездит, то есть владельцев. Это аксиома…

- Постой, постой! – недоуменно спросил Огурцов, – ты намекаешь, что пытались устранить … Белобрысую?

- Нет, не намекаю, но все же и этот вариант со счетов не сбрасываю, – и, чуть помолчав, спросил Огурцова:

- Ты знаешь, кто у нее муж?

- Какой-то богатей, то есть не бедный человек.

- Не бедный, … не бедный… – задумчиво проговорил Волк. – В середине 80-х он стал кандидатом каких-то наук, перестройку встретил, поскуливая от счастья и других его переполнявших чувств. С годик он поболтался по митингам демократов, пламенно клеймя коммуняк, а потом как-то незаметно исчез с глаз широкой «демократической» общественности. Его одно время даже выставляли как жертву «гебистских» происков.

- А на самом деле?

- На самом деле он оказался человеком и с головой, и с великолепной хваткой. К началу нового века он уже владел двумя заводами в Городе, немалым речным флотом на Реке, акциями крупных металлургических предприятий Севера Области, свой интерес у него был и в золотодобывающей отрасли, а уж про пяток крупных супермаркетов Города я и не говорю. Это так, мелочи! По некоторым данным он входит в сотню богатейших людей России.

Услышав это, Огурцов присвистнул:

- Слышал, что Белобрысая в достатке живет, но не знал, что в таком! А, прости за нескромный вопрос – где Ольга подцепила этого … гуся?

- Где, где … в институте! Он был преподом, она студенткой. Он сох по ней, … впрочем, этим «сушняком» многие тогда мучились, но все впустую, никому не обломилось. Ольга была неприступна….

- И я, кажется, догадываюсь, почему, вернее, из-за кого, – перебив Волка, сказал, улыбнувшись, Огурцов.

- Не, не, не! – замахал руками Олег. – Об этом знает только она, а она фиг кому скажет! Ты же знаешь ее. Потом Ольга уехала работать по распределению куда-то на Урал и жила там два года. Он ей писал, он ее звал, он к ней приезжал, но все впустую! А вот когда у Ольги начались какие-то неприятности, он опять приехал и … увез её. Поженились, и до перестройки все было хорошо, вот только детей не было, а потом – бизнес все поглотил, и она, при живом муже, осталась одна. Так что, смысла ему убирать ее, да ещё таким способом – я не вижу.

- М-да …, – задумчиво протянул Огурцов, – мысли, идеи, предложения имеются?

- Ну, в общих чертах – тихо сказал Олег. – Самое главное – это узнать: кто охотник? И срочно установить, кто на самом деле погиб в Ольгиной машине!

- А не проще ли пойти в полицию, …. вернее в Следственный комитет? Вы ведь в любом случае – сторона потерпевшая?

- Может и так, но, … не сейчас! У меня есть кое-какие планы и возможности. ...

- Да, – прервал его Огурцов, – ты свой телефон ликвидировал?

- Обижаешь, начальник! Свой и Ольгин … – начал было Волк, и тут же, словно уличая и опровергая эти слова, в кармане его джинсов заиграла приглушенная музыка. Олег вытащил телефон и, молча выслушав довольной длинный монолог, кивнул головой и ответил длинной нерусской фразой.

- И что это за абракадабра, что за язык? Откуда знаешь, а как же телефон, что выбросил? – огурцовские вопросы летели, как «стая» пчел.

- Этот телефон, – спокойно ответил Олег, – ко мне никак не привяжешь! Он в этой машине лежал, а Ольгин и мой я выкинул, когда мы из кафе уезжали. Звонил же Сабир, таджик. Мы три года в Афгане, в таджикском батальоне воевали. Он мне больше чем брат! Сейчас Сабир – владелец той самой чайханы «Дары Востока». А сказал он вот что: «Слушай, друг, тут приходили нехорошие ребята, … нет-нет, не полиция, … они тобой сильно интересовались. Твои фотографии показывали, так что, Олек, будь осторожен» – и, отпив из горлышка, уточнил:

- Мной интересовались, понял, мной, а вовсе не Ольгой …

- Да, но взорвали то ее машину! – возразил Огурец и уставился на Волка. – Или …. или именно вас двоих и взрывали. А раз двоих, то это мог сделать только …

- Ольгин муж? Он хотел убрать жену с любовником? – закончил огурцовскую фразу Волков, – и, помолчав, решительно бросил:

- Да, ну, ерунда! У него в службе безопасности настоящие профи и так действовать не будут. Нет, это не он! Глупости.

Друзья еще немного помолчали, а потом Огурцов поднялся и решительно сказал:

- Все! Пошли в дом, а то что-то зябко стало! – и, прихватив две не выпитые бутылки пива, друзья, стараясь не шуметь – Ольга спит! – пошли в дом.

- На кухню, на кухню…, – прошипел Огурцов, потянул Волка за рукав, щелкнув выключателем, открыл дверь и … замер на входе – за столом, у окна сидела Ольга:

- Ты извини, Дима, я тут похозяйничала чуть … вот, кофе вам сделала.

- Ты же спала, вроде?

- Как же, уснешь тут,– Ольга отпила из чашки и спросила: – А вы, мальчики, что решили?

Седовласые «мальчики» переглянулись, и Огурцов сказал:

- Да, пока ничего не решили! Решили, что утро вечера мудренее и поэтому, сначала спим, думаем, а потом решаем. …Или наоборот: сначала думаем, потом спим, – и, встав, он достал из холодильника запотевшую бутылку.

- Давайте еще раз за встречу – предложил Огурчик, разливая прозрачную жидкость в стопки. Видя колебания друзей, сказал: – Смелее, это снотворное! – и первым плеснул содержимое рюмки в рот. Олег посмотрел и … поставил свою на стол:

- Я, с позволения хозяина, сначала душ приму, ладно? А уж потом … – и ушел в ванную.

Некоторое время Ольга и Огурцов молчали, украдкой поглядывая друга на друга. Потом Ольга, усмехнувшись, сказала:

- Что разглядываешь? Совсем старухой стала, а все, мол, туда же? – однако, Огурцов вполне серьезно ответил:

- А вот и нет! Знаешь, вот в школе ты была … никакой! И мне ты никак не глянулась …неуклюжая, угловатая.

- Ага, – с удовольствием подтвердила она, – я это чувствовала.

- … а потом ты стала совсем другой … красивее, наверное, женственнее? Кстати, вопрос: а как и где вы с Олегом нынче-то встретились?

- Да совершенно случайно, по сути, прямо на улице, – сказала Ольга и, засмеявшись, добавила, – прикинь: стоят в центре города, посреди узкой пешеходной дорожки, обнимаются и целуются два … немолодых человека! Представляю, как на нас молодежь смотрела! – звонко рассмеялась она, – как только психобригаду не вызвали?

-То есть это у вас вторая серия? И … давно она началась?

- Да уже с полгода!

Они еще немного посмеялись над этими встречами, потом под разговор Огурцов налил, было, еще по рюмашке, но … «тут примчались санитары и зафиксировали нас» – то есть, пришел после душа Олег – мокрый и мрачный. Молча взял приготовленную рюмку, выплеснул содержимое в стакан и, долив из бутылки до половины стакана, одним глотком опростал его.

- Дима, я завтра еду в Куранск на пару дней, но Олю я взять не могу…. По ряду причин! Можно она у тебя побудет? А приеду, пойдем в твой Комитет! – мрачно сказал Олег и посмотрел на друзей. Огурцов только открыл, было, рот сказать: «Да, конечно!», но его опередила Ольга:

- Ты в своем уме? Представь, что через неделю приедет с курорта Димкина жена и представь, сколько она услышит «подробностей» от «доброжелателей» о некоей блондинке, мелькавшей в доме Дмитрия Огурцова! Причем это будет рассказано с такими подробностями, так красочно, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Не пойдет! – закончила Ольга, и все молча согласились. Посидев еще пару минут, отправились спать, ибо время уже перевалило за полночь, но Огурцов, взяв Олега за руку, сказал:

- В общем, встанем утром и тогда решим! Хорошо? – и они пошли спать.

Ночь Огурцов почти не спал, разве что так, урывками, ибо мысли о прошедшем, столь насыщенном дне неслись нескончаемым и плохо управляемым потоком, не давали уснуть. Да еще и гости – будь они неладны! – словно двадцатилетние, чуть не всю ночь испытывали на прочность несчастный диван, столь опрометчиво раскинувший им свои гостеприимные объятия. Потом Огурцова, слышавшего эти характерные скрипы и ритмичные стуки мебели, посетила мысль – отметим честно, завистливая мысль! – основным лейтмотивом которой был вопрос:

- А ты, Огурчик, смог бы так? Смог бы в нашем-то возрасте? – и сам же честно ответил … Однако, как и что он ответил на этот животрепещущий вопрос, Дима так и не узнал, ибо сон, хоть и смущенный далеко не сонной обстановочкой «нехорошей» квартиры, все ж его настиг, пусть и под самое утро.

Огурцов проснулся и первым, кого он увидел, был Олег: помятый, смущенный и настолько непривычный, что Огурцов непроизвольно сказал:

- Ну, вы, блин, даете!

Сказав так, он ожидал услышать стандартный, возможно шутливый ответ, даже с легким налетом цинизма, однако Огурчик ошибся. Олег остановился и как-то грустно посмотрел Огурцову в глаза, и тот все понял, понял без слов, ибо в глазах Олега он увидел такое море нежности и любви, что ему стало стыдно за фривольно-вольные ночные мысли! А Олег очень серьезно и в то же время как-то мягко сказал:

- Знаешь, Димка, если бы раньше мне кто-то сказал, что такое возможно, я бы в рожу такому сказочнику плюнул, а тут … Ведь нам с Олей вдвоем больше ста лет! Понимаешь – ста! Но она лучше всех. Лучше! Когда ее нет рядом, мне плохо, мне физически плохо. А когда я закрываю глаза, как наяву вижу комнату, ее лицо в полутьме, утопающее в подушке, спутанные белые и как бы невесомые волосы, облаком окружающие нас и … ее голубые пронзительные глаза … Этого чувства, Дима, не передать словами! Это любовь….

- Значит, прав был Александр Сергеич:

Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:

– задумчиво сказал Огурчик, – вот бы никогда не подумал!

- Ага, – тут же отозвался Олег, – но он говорил еще и так:

Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвой след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг

- Ну, вот тебе и пример, – сказал Огурцов. – Великие тоже ошибаются! И вы с Ольгой это доказали! Ведь вы любите! Кстати, пока вы отдыхали, я думал и, в конце концов, придумал, куда пристроить на два-три дня Лебедеву. Надежно пристроить! – я сейчас съезжу туда …

Олег, выслушав его, сказал:

– Погоди, не надо нарушать устоявшийся распорядок. Ты когда на работу обычно идешь? – и, услышав ответ, продолжил, – а поступим мы таким образом …

Читать далее "Глава 4" ⇒